Казалось, что каждая клеточка тела кричит от агонии. Любое телодвижение давалось через адскую боль. Даже, для того чтобы повернуться на другой бок, нужно было приложить огромное усилие. В горле стоял такой сушняк, словно пустыня Сахара перебралась в рот.
— Кхе-кха… — кашель сорвался с губ.
Пришлось найти в себе силы и открыть глаза, хотя все тело умоляло поспать еще немного. Доминика с удивлением обнаружила, что находится не в шикарном номере люкс. Вокруг нее преобладал полный беспорядок. И тогда в голове стали всплывать воспоминания о том, что случилось накануне. Из-за того, что она провалилась в сон от истощения, показалось, будто бы все события приснились.
Она лежала на матрасе, который даже не имел под собой кровати, а просто валялся в углу на полу. Благо, что хотя бы постельное белье постелили. Другой элемент, что бросался в глаза — серые обшарпанные стены. На них невпопад были наклеены постеры известных рок-групп. Комната показалась совсем крошечной, поэтому ничего другого обнаружить не удалось.
Доминика заглянула под одеяло, проверяя в каком виде находится. На тело надет все тот же белый махровый халат. А кожа под ним горела от боли. Она отдернула край халата и увидела почти черные гематомы, сосредоточенные в тех местах, куда бил придурок Джек.
«Хотя бы лицо не трогал и то ладно. Но все-таки, где я?» — она попыталась вспомнить последние события.
Но на этот вопрос нашелся ответ, когда дверь открылась, а на пороге показался ночной спаситель. Адам держал в руках импровизированный поднос, сделанный из виниловой пластинки. На нем расположились несколько тарелок и кружка.
— И что теперь? Привяжешь цепью к батарее и будешь наслаждаться моей беспомощностью? Слушай, это уже напоминает какой-то дерьмовый триллер. Помню, читала какое-то говно, когда девчонку заперли в подвале, она потом, правда, сошлась с насильником. Думаешь, такой подход со мной сработает?
Он замер в нерешительности, руки дрогнули, и капельки воды расплескались из кружки.
— Что ты такое говоришь? Я и не думал…
— Расслабься, у меня просто дерьмовое чувство юмора, — успокоила она.
Адам подошел и поставил на край матраса купленные в магазине сэндвичи и кружку с водой. Доминика тут же вцепилась в нее и стала пить, как будто всю жизнь об этом мечтала. Горло саднило, но теплая вода облегчала это ощущение. Осушив кружку до дна, она посмотрела на парня, что присел на пол рядом.
Неловкая тишина поселилась между ними двумя. Она будто бы заполнила собой все пространство, было слышно, как они оба дышат. Каждый прокручивал в голове все происходящее. Адам не решался заговорить из-за страха отвержения, а Доминика молчала из-за страха разочаровать. Но так как она старше, то нужно взять ответственность в свои руки. Когда тишина стала невыносимой, пришлось кашлянуть и подать голос.
— Послушай, — спокойно начала Дом. – Мы с тобой не обременены никакими отношениями. Я не должна отчитываться, чем и где занимаюсь. Но нужно внести ясность. То, что ты вчера увидел – моя повседневность. Специфика работы – грязь, наркотики и секс. Жаль, что разочаровала твою сопливую фантазию. Думал, я другая?
Доминика вертела в руках кружку, которую не решилась отставить. Это выдавало определенную степень тревожности внутри. Он, безусловно, заметил, как пальцы нервно крутят стекло. Адам выхватил кружку, поставил на пол, а сам накрыл своими ладонями ее руки.
— Что за…
— Постой, не говори ничего, — серьезно произнес музыкант. – Ты не разочаровала меня. Какая разница, чем ты занимаешься? Я никогда не спрошу о твоем прошлом, не буду смотреть с презрением и не разочаруюсь, чтобы не случилось. Ты мне нравишься, и дело не в какой-то там красоте. Знаешь, я ведь видел тебя тогда, когда выступал в клубе. Ты стояла, прислонившись головой к колоне и смотрела таким въедающимся взглядом. Ты одна была поглощена музыкой, а не музыкантом, — он сделал паузу, пытаясь собрать все мысли воедино. – Тебе сложно поверить, что я просто влюбился? Но творческие люди именно такие, чувства загораются внутри без каких-то особых на то причин.
— Значит так же легко, как влюбился, сможешь и забыть, — сказала, как отрезала она.
— Не смогу.
Адам посмотрел ей в глаза. Она не отвела взгляда. Нежность в зеленом омуте чужого ока была такой невинной. Никто никогда не смотрел на нее так. Ей адресовали взгляды полные похоти, ненависти, зависти, иногда восхищения или страха, но никогда в них не было этой теплоты.
— Что тебе вообще нужно? – сдалась Доминика.
— Как минимум нас связывают еще четыре свидания.
— Три. Считай одно просрал вчера, когда пришел в отель.
— Хорошо, допустим. Но три свидания точно. А еще…. Ты вдохновляешь меня. Я же говорил, что ты муза. Общение с тобой культивирует творческий процесс. Поэтому, пожалуйста, не отталкивай меня. Дай записать альбом…
— Ты все равно не играешь свои песни, какой в этом толк? – дернула плечом она.
Адам опустил голову и тяжело вздохнул, снова точно также как было тогда на крыше. Словно эта тема с собственными произведениями никак не давала ему покоя и была окутана темной тайной. Дом и в этот раз заметила грусть, отраженную в его поведении.
— И снова ты вздыхаешь так, словно жизнь – полное дерьмо, когда дело касается твоей музыки. Раз уж ты узнал мою тайну, позволь и мне выведать твою.
Он поднял на нее взгляд и постарался изобразить беззаботную улыбку. Но этот номер вышел неудачным, ведь если ребята из группы верили в актерскую игру вокалиста, то возлюбленную было не провести. Доминика изогнула бровь, посмотрев на него как на ребенка, что пытался спрятать конфеты.
— И все же? – нетерпеливо уточнила.
— Обещаешь, что не будешь смеяться? – неуверенно спросил он.
— Но ведь ты не смеялся над моим видом, когда вчера увидел. Хотя повод неплох. Где еще можно директора клуба, разъезжающего на бентли в таком неприглядном виде?
— Не говори так, — Адам отрицательно замотал белесой шевелюрой. – Я не знаю, какое дерьмо ты повидала, но уверен, что его было не мало. И тот факт, что смогла сохранить рассудок и силу, говорит куда больше, чем внешний вид. И да, пожалуйста, позволь мне не слышать то, что вызывает боль в твоей душе. Даже в шутку, я не хочу, чтобы ты говорила о себе пренебрежительно.
Доминика закатила глаза, но кивнула в ответ на его просьбу. Этот чудак-романтик, снова сделал что-то невообразимое, заставляя почувствовать себя лучше. Возможно, в этом скрывалась его особенность – воодушевлять других людей. А что еще нужно для музыканта, кроме как зажигать искры в чужих душах?
– Ну и, что там насчет твоей боязни показать свое творчество другим?
– Тут нет никакой тайны. Я просто бездарность, вот и все. Боюсь, услышать критику в свой адрес, ведь и без этого знаю, что не способен сочинить какую-нибудь стоящую музыку.
Ей пришлось сильно постараться для того чтобы не прыснуть от смеха. Она не понимала как такое возможно, чтобы красивый, уверенный в себе, работоспособный и талантливый парень, так сомневался в своих силах.
– Не надо смотреть на меня как на идиота. Ох, все сложно, — он устало закрыл лицо руками. – Я совершил непоправимую ошибку, и до сих пор разгребаю последствия.
Проявляя терпение, Доминика прикоснулась к его рукам, медленно отвела от лица и посмотрела в глаза с особой теплотой, словно понимала, о чем он говорит. Музыкант никак не ожидал подобного действия с ее стороны, ведь обычно все прикосновения всегда носили сексуальный подтекст. Но в этот раз все было по-другому.
— Тогда и мне не нужно знать твое прошлое, — легко ответила она. – Адам, посмотри на меня.
Она впервые назвала это имя. Не было дурашливых прозвищ и обращений, только имя, сотканное из четырех букв. Но магия женского голоса сделала свое, и он оказался в чужой власти. Адам поднял голову и уставился на свою гостью.
— Ты боишься играть свои произведения, потому что считаешь, что они никому не понравятся?
— Мы провалили дебютный альбом. Один музыкальный критик написал, что из-за такой музыки люди стреляют себе в голову. Я поставил все на кон, а по факту сижу в долгах, работаю на пяти работах и совсем не знаю, как жить дальше. Поэтому я зацепился за тебя. Ты позволила нам выступить в своем клубе. Мне казалось это шанс выбраться, но после концерта ничего не изменилось.
— Послушай, если ты хочешь посоревноваться в том, кого жизнь поимела сильнее, то со мной этот номер не пройдет. Критики на то и критики, чтобы критиковать. Когда вы выпустили альбом?
— Полгода назад.
— Ахах, то есть, чтобы ты отказался от своей мечты достаточно одного еблана, который написал злой отзыв и полгода? М-да уж, херовая у тебя мечта значит. Но давай отбросим все это. Сыграй для меня что-нибудь из вашего альбома. Я не критик, не обладаю музыкальным талантом, поэтому скажу как есть если твоя музыка дерьмо.
Он был не в силах отказать своей музе, когда та так настойчиво требовала творчества. Пришлось подчиниться. Адам поднялся на ноги и протянул ей руку, помогая встать. Дом поморщилась от боли в пояснице. Ночь, проведенная с прокурором, продолжала напоминать о себе.
Музыкант окинул ее взглядом и поспешил принести одежду. Он достал свой спортивный костюм из картонной коробки, где хранилась вся его одежда.
— Вот держи, переоденься.
— Какая прелесть, — хихикнула она. – Ну, раз ты жертвуешь своими тряпочками, то нет смысла отказываться.
Доминика последовала совету, сняла халат и уже через несколько минут стояла перед ним в спортивном мужском костюме. Пришлось закатать рукава и подогнуть штанины, ибо Адам был длинным как каланча, а вот она напротив не обладала высоким ростом.
— Ладно, я готова. Куда идем?
— В соседнюю комнату. У нас там стоят инструменты, — пояснил Адам.
Они прошли через дверь и сразу же оказались в просторном помещении. Повсюду царил хаос и беспорядок, присущий всем творческим людям. Под ногами валялись какие-то провода и пустые пачки из-под чипсов. В углу на ковре стояли инструменты. Это были барабанная установка, синтезатор, парочка электрогитар, колонки, микрофоны и пульт. Стены же отделаны похожей на маленькие пирамиды шумоизолирующим материалом. В углу располагался письменный стол с ноутбуком и коллекцией кружек с плесенью.
Адам будто бы не замечал всеобщего беспорядка. Он усадил ее в кресло мешок, а сам подошел к инструментам, чтобы все настроить. Доминику не напугал беспорядок, куда больше ее возмущало то, что в помещении было душно и темно. Но судя по всему, это был всего лишь гараж, из которого ребята сами соорудили репетиционную база.
— Итак, сейчас одну секунду я все настрою. Так как у меня сейчас никого из ребят нет, то я включу минус в записи, а сам спою, хорошо? — спросил он, будто бы Доминика поняла, о чем идет речь.
— Делай, как знаешь, — заверила она, продолжая разглядывать инструменты.
Адам еще немного поколдовал над аппаратурой, настроил микрофон и только после этого подключил ноутбук к колонкам. Он нашел минусовки треков, включил нужный и взял в руки стойку с микрофоном.
— Эм, леди и джентльмены. Итак, аплодируйте, ведь сегодня для вас выступит ваша любимая группа «Роял Флэш»! Юху-ху! Встречайте!
Доминика хмыкнула и даже похлопала. Чего-чего, а харизмы у этого мерзавца было хоть отбавляй.
— Йоу! Всем привет! Как ваше настроение? А? Я не слышу! Еще громче! Ну же, не жалейте ваших рук! – будто бы он решил завести толпу, прокричал Адам. – Отлично. А теперь, наша первая песня «Контрацепция любви».
Он включил музыку. Драйвовая, с длинным вступлением гитары и барабанов, она играла, так что ноги сами по себе начинали выбивать этот цепляющий ритм. На то был и расчет, чтобы увлечь слушателя за собой. Тридцать секунд, а того и больше играл проигрыш. Доминика внимательно вслушивалась в этот быстрый и четкий мотив, но пока не знала, о чем будет петь милашка-вокалист.
Я беру твои руки и касаюсь тела
Посмотри на меня
Ты ведь этого хотела?
Мы с тобой сегодня сгорим от любви
Только прошу тебя не надо, не уходи!
Возьми мою душу, возьми ее в рот
И мы увидим с тобой
Как падет твой оплот
Эй, детка посмотри на меня!
О, да я весь твой-твой-твой
Эй, детка посмотри на меня!
Оу, да-да-да, и ты моя!
Это был попсовый текст, который надоедливо проникал вглубь мыслей и весь день донимал своим мотивом. Конечно, не великое произведение, но было что-то особенное в происходящем. Чарующей изюминкой, почему нельзя оторвать восхищенного взгляда — был сам вокалист. Какую бы песню Адам не решил исполнить, он захватывал своей энергетикой все внимание. Доминика поняла, что именно так привлекло ее. Когда он открывал рот, а из него вырывались слова, то Адам не тушевался, а с восхищением вливал их в уши разгоряченной публике.
«Из него получится отличная рок-звезда. Если вложить деньги на пиар, то уже через полгода их группа будет занимать первые строчки хит-парадов» — прагматично подумала она. «Хорошее личико, складно скроен, сильный вокал и эта безграничная жажда внимания то, что нужно для успеха в шоу-бизнесе».
— Эй, леди в первом ряду, вы заскучали?
Он даже не перевел дыхания, а подлетел к ней сразу как закончил петь, схватил за руку, притягивая к себе. Адам не мог оторвать своего взгляда от самого ценного зрителя, поэтому смотрел только на нее когда исполнял песню. Его дыхание было неровным, а сердце колотилось как заведенное. Дом тоже взглянула ему в глаза. Горящие таким неистовым чувством счастья, он заряжал окружающих своей искрой счастья. Именно это пленяло разум, лишало всякой разумности.
Их губы одновременно потянулись друг к другу потребовав компенсацию в виде поцелуя. Доминика позволила ему поцеловать себя, охотно, со всей страстью отвечая взаимностью. Микрофон выпал из его рук и с мерзким звуком ударился о пол. Но все это осталось без внимания. Он прижал ее к себе как самое ценное создание во всем этом прогнившем до омерзения мире. Адам продолжал вовлекаться в поцелуй, задыхаясь, он не перестал терзать чужие губы. Ему хотелось еще большего, такого, что все время приходилось откладывать. На подкорке сознания сидела убийственная мысль: так нельзя. Но вот инстинкты кричали: да возьми ты ее уже, наконец! Руки словно под гипнозом потянулись к молнии, чтобы расстегнуть костюм и раздеть ее. Доминика не сопротивлялась. Ей уже давно хотелось оседлать его и вкусить запретный плод. Заведенные и неугомонные они наконец-то могли исполнить свои желания.
Адам подхватил ее за бедра, отрывая от пола. Потерянный от крышесносных эмоций он чуть было не усадил девушку на синтезатор от чего тот недовольно тренькнул, но пришлось вовремя опомниться и прижать ее к стене. Доминика же вцепилась руками в светлые волосы, не желая разрывать поцелуй, все также высасывая воздух из легких. Голова уже шла кругом от происходящего, а они так и не преступили к главной части. Но разве что-то могло помешать наслаждаться друг другом? Времени было предостаточно, можно и не тянуть, наивно полагали оба.
Ее лопатки прижались к шершавой кирпичной стене. Кофта сползла с плеч и едва ли не задевала пол. Обнаженная по пояс Доминика, вызывала внутри него такие пламенные чувства, от чего нижняя часть тела сильно напряглась. Адам на секунду замер и хотел было отстраниться, каким-то чудом в голове возникла мысль, что так нельзя. Но она погасла сразу же, когда ее мягкие губы впились в шею. Это был запрещенный прием, на который ему просто не удалось закрыть глаза. Все тело оказалось в чужой власти. Оставалось только подыгрывать рыжей бестии.
— Адам! Это что такое? Что происходит? – ультразвук, разрезал воздух и ударил по ушам, как крысиный писк.
Они оба развернулись к источнику шума и замерли так, словно их застукала ревнивая жена. Доминика посмотрела на него, а Адам в ответ нетерпеливо помотал головой. В дверях стояла бывшая девушка – Эмилия. На ее лице замерла растерянность, которая быстро превратилась в искаженную гримасу. Музыкант подумал, что она снова заплачет.
— Эми, что ты здесь делаешь? Мы, кажется, уже обо всем поговорили.
— Значит это она? – отрешенным голосом спросила Эмилия.
— Кхм… Господа, не хочу вмешиваться в ваши личные разборки. За кого бы ты меня сейчас не приняла, я приношу свои извинения, ауч! Блять! Больно же!
Доминика даже не успела договорить, как вдруг незваная гостья налетела на нее, словно коршун и вцепилась своими острыми когтями в голову. Сама госпожа Веласкес тоже не осталась в стороне и ответила на агрессию. Она тут же ударила ее локтем в солнечное сплетение, как учили на уроках самообороны. От чего Эми ослабила хватку и ей почти удалась вырваться из захвата.
— Ах, ты дрянь! Как ты посмела увести у меня моего Адама, а еще теперь и заниматься всем этим непотребством прямо здесь!
— Дамочка! Успокойтесь, никто никого не уводил, — стараясь сохранять ровный тон, ответила она.
Эмилия схватила ее за плечи и начала трясти, будто бы желая выбить из чужой головы все мысли о своем возлюбленном. Адам не знал, что делать и как вмешаться в довольно абсурдную по своей сути ситуацию. С одной стороны Доминика, не казалась девушкой попавшей в беду, с другой же, он боялся, что если полезет разнимать двух дам, то они переместят весь гнев на него.
— Пожалуйста, Эми, успокойся! Дом, не надо, не трогай ее волосы! Девочки, ну пожалуйста, успокойтесь, — он попытался вразумить их.
Но этот номер не сработал и драка продолжалась. Не было зрелища более красивого, чем женские разборки. Они отличались изяществом и особым шармом. Эмилия – хрупкая и миниатюрная девушка, которая в своих руках не держала ничего тяжелее смартфона. Против нее же выступала боец со стажем, что была в прекрасной физической форме и больше старалась уклоняться от ударов, чем наносить их.
— Так блин! Слышишь ты – психичка ненормальная, давай успокоимся?
— Я успокоюсь только тогда, когда вырву твои рыжие волосы! Гнусная соблазнительница! Каково тебе уводить чужого парня?!
— Эми! Ну, хватит уже, меня никто не уводил!
— Кхм… Такое чувство, что я всегда оказываюсь рядом, когда ты в беде, — раздался совершенно другой голос, что звучал так тихо, но проникал под самую кожу.
Все трое замерли как мраморные фигуры. Эми как раз пыталась намотать чужие волосы на свои кулачки, Доминика закрывала лицо руками, чтобы по нему лишний раз не прилетело, а Адам стоял между ними и пытался остановить это безумие. Однако хватило только одной этой фразы, чтобы все почувствовали себя как школьники.
Доминика первая узнала, кому принадлежал голос. В дверях стоял Ричард. Он прислонился головой к косяку и смотрел на происходящее. Адаму сразу же не понравился этот мужчина. Он словно представлял некую угрозу для того, кто ему был дорог.
— Не помню, чтобы я приглашал вас. Пожалуйста, покиньте помещение, иначе мне придется вызвать полицию, — грубо ответил музыкант.
Ричард только улыбнулся и посмотрел на него как на маленького сорванца, который обещал наябедничать маме.
— Да мне бы так, только своего директора забрать, а вы тут развлекайтесь. Доминика ко мне.
Доминика быстро натянула кофту и привела себя в божеский вид. Ей ничего не оставалось, как подойти к своему боссу. Он положил руку на ее плечо, очерчивая свою собственность. Адам подошел к ним, не стесняясь, взял свою музу за руку, при этом испепеляя мужчину взглядом.
— Видите ли, мы с Доминикой тоже заняты решением важных вопросов, поэтому если ваше дело может подождать, то она приедет, когда освободится.
— Адам, — прервала его Дом. – Послушай, спасибо за оказанное гостеприимство, но мне действительно пора. И да, Эми, приятно познакомиться, надеюсь, что мы виделись в первый и последний раз.
Доминика ушла как-то слишком быстро, так что даже не назначила следующую встречу своему любимому творцу. Это была необходимость, ведь Адам был слишком вспыльчивым и действовал эмоционально, а Ричард никогда не забывал обид. Подобное могло привести к печальным последствиям.
Они вышли на улицу, где стояло сразу два дорогих автомобиля. В одной машине сидели Брайан и Генри, другая являлась собственностью Бренсона. Доминика по привычке хотела подойти к своей машине, но чужая рука увлекла ее за собой, буквально с силой запихивая на заднее сиденье. Пришлось подчиниться и жестом показать парням, чтобы ехали следом.
Устроившись на кожаных сиденьях, она развернулась к Ричарду и посмотрела на него с застывшей обидой. Он проигнорировал этот взгляд, сел рядом и налил в стаканы алкоголь. Протянул ей и сам тоже пригубил.
— Итак, мне стало известно, что ты встречалась с помощником прокурора. Я уж было подумал, что эта встреча тоже закончится в реанимации. Но как оказалось, кто-то сумел увести тебя до того, как пришлось вмешаться медикам. Кстати, Лин забрал твои вещи.
— Только не говори, что поехал за мной только из чувства беспокойства. Скажи, что тебе, блять, от меня нужно? Ах, нет, не так. Скажи, Ричард, какого хрена? Ты решил меня кинуть? Подставить и избавиться? Мы вроде бы не чужие люди. Или это очередная проверка на верность? Прокурор хоть и извращенец, но все рассказал.
— И что именно он тебе рассказал?
— Хочешь посадить свою задницу в сенат, а сюда назначить свою марионетку? Думаешь, что я соглашусь? А не пойти-ка тебе на хер? С какого хуя я должна возглавить преступный синдикат? Серьезно? Самому не смешно от этого? Ричард, они никогда не позволят, чтобы ими помыкала баба. Так что ты это дело брось, тем более я хочу завязать. Сам сказал: разберись с этим делом и будешь свободна.
— Доминика успокойся, — холодно проговорил он и схватил ее за подбородок. – Этот идиот прокурор все не так понял. Да, я собираюсь сделать политическую карьеру, но и речи не идет, чтобы ты заняла мое место. Я хочу, чтобы все было честно. Пусть мои замы подерутся за возможность возглавить преступный мир Нью-Йорка. И если ты не хочешь, то никто не сможет тебя заставить.
Она прищурилась и посмотрела на него с сомнением, ведь прекрасно знала, что это слова, брошенные на ветер, которые мало что значат.
— Серьезно? Думаешь, я верю в то, что могу остаться в стороне. Если кто-то вдруг узнает, что ты задумал, то не даст никому жить спокойно. Каждый будет бороться за власть, желая уничтожить оппонента. Тут не получится отсидеться в стороне.
— А вот тут ты уже права, поэтому хочешь или нет, но тебе придется вступить в игру за место главы мафии. К тому же, она уже началась. Разве это не очевидно? Зачем кому-то тебя подставлять? Только ради того, чтобы устранить как конкурента. В любом случае, ты можешь делать, что считаешь нужным, но за последствия отвечать тебе. Кстати, кто этот молодой человек? Что-то больно сильно он печется о тебе.
— Не надо, Ричард…. Это просто любовник на одну ночь, не более того. И не переводи тему. Ты хочешь сказать, что внутренняя война уже началась? А как же Лин? Разве ты не передашь все ему? Он твоя правая рука, было бы нечестно оставить его не у дел.
— Он сын моего врага. Как ты думаешь, могу ли я себе позволить самостоятельно выдать ему ключи от красной кнопки? Лин отправиться со мной в Вашингтон, а тот, кто останется здесь, должен соответствовать определенному стандарту. Поэтому тот кто сможет доказать мне, что достоин – получит все.
— Кто еще знает о том, что ты задумал?
— Только ты. Я хотел заняться этим после развода. К тому же, угроза раскола между тремя семьями, все еще имеет ценность. Сначала нужно разобраться с этим, а затем уже объявлять о соревнованиях внутри синдиката. Разве нет?
Доминика задумчиво кивнула, хотя чувствовала в его словах некий подвох.
— Но кто-то знает, уже знает. Именно поэтому решили подставить меня.
— Вот и докажи, что ты не при чем, — нахально заявил Ричард. – Сними с себя все подозрения и подчисти хвосты, пока не стало слишком поздно. Тот кто нацелен на тебя, представляет угрозу и для меня. Найди его. Сделай это, иначе быть беде. Доминика, ты в опасности, пока есть люди, которые знают о твоем прошлом. Думаю, что тебе нужно вернуться в начало своего пути, чтобы понять, что именно нужно сделать.
— Чего блять? – уставившись на него, спросила она.
Машина остановилась возле апартаментов и дверь открылась.
— Ричард! Постой, к чему ты это сказал?
— Тебе пора идти…. Увидимся, когда все закончится.
— Да, блять, постой! Ричард! Ричард! Гребанный придурок!
Но Лин вытащил ее из машины и оставил стоять на улице в недоумении. Доминика проводила взглядом черный автомобиль. Пугающее предчувствие не отпускало ее.
Писатель псих помешанный
