***
После отъезда Мирона и продажи квартиры у Эльвиры появилась возможность начать свое дело. Инесса, мать Эльвиры, в то время с мужем и братом Эллы уже жили в Израиле. Сама она уезжать куда бы то ни было отказалась. Ее небольшой коммерческий магазин очень быстро с помощью ее экономических знаний, изворотливости, хитрости превратился в торгово –развлекательный комплекс. Руководила она жестко. Арендаторы ее уважали и побаивались сердить, хоть сплетничали за спиной осторожным шепотом. Любовник Эльвиры был в два раза моложе ее. Конечно это была тема для пересудов. Тем более, Элла обращалась с ним как помещица-самодур с крепостным. Родичка был молодым человеком лет двадцати пяти-двадцати семи, ухоженным, одетым с иголочки. Он совершенно спокойно выносил, когда Элла могла орать на него благим матом, швырнуть чем-нибудь. Молодые продавщицы не понимали, что их так прочно связывает, если Родичка не завел интрижки за несколько лет. Элла в свою очередь доверяла ему руководство, когда отсутствовала неделю-две. Куда пропадала не знал никто. В один из таких периодов отсутствия хозяйки, Родион приехал заметно расстроенным. Он вопреки всем правилам впервые закурил в кабинете. Бухгалтер, зайдя к нему за подписью, посочувствовала и предположила, что не в запое ли Элла.
— О чем вы говорите?! Элла в запое… она вообще не пьет.
В кабинет бочком осторожно вошли девушки из отделов маркетинга и аренды.
— Что, уела она тебя?
— Не говорите чепухи. Вы же не знаете ничего. Если б не она я бы загнулся где-нибудь на зоне. Мы познакомились, когда в квартиру к ней залез. Она зашла и не поднимая шума, спокойно, будто каждый день воров у себя застает, говорит: «Что, не нашел ничего? А чего заморыш такой? В бомжатнике, из которого вылез не кормят совсем? Пошли поужинаем, надоело одной есть!» Я не мог вспомнить, чтобы ел когда-нибудь так вкусно, — он помолчал и затушил сигарету, — Я детдомовец, девчонки. Моя мать обращалась со мной так, что Элла в сравнении с ней просто кроткий ангел. Она пила, избивала меня… мой первый сексуальный опыт я получил с ней. А потом ее лишили родительских прав. Детдом — та еще школа выживания. А в шестнадцать – в большой мир. Когда наутро я ей рассказал, она мне и предложила, что, если останусь, будет дом, еда, образование, деньги, которые не надо воровать, а спать со старыми тетками не впервой. Год она нанимала мне репетиторов. Потом оплачивала универ. Да все, что я могу, умею и знаю — благодаря ей.
— А сама-то она где?
— Эльвира очень больна. Врачи не дают никакой надежды.
— Как больна? Чем? Родичка, может помочь чем надо?
— Помочь вы можете, если будете поменьше задавать вопросов и займетесь своими делами. Тогда мне не за что будет вас увольнять.
Он говорил спокойно, даже улыбаясь, но все поняли, что он не шутит и Эльвира вырастила себе достойного приемника.
03.08.2022