Роджер выдохнул, допил виски и посмотрел на экран.
-Только… думаю, знал он и другое… За все, Стюарт, абсолютно за все надо платить! И, достигнув всего, чего он так жаждал, Фредди уплатил свой долг своей жизнью… О-о, вы можете смеяться надо мной! Мои фантазии и измышления часто смахивают на бред! Но чем еще можно пожертвовать ради той судьбы, что Фредди получил?
-А вы? – спросил вдруг Стюарт.
-Что? Вы о чем? – посмотрел на него Роджер, и Стюарт увидел, как… невыносима сейчас знаменитая лазурь глаз Торвела.
-Вы все – Брайан, вы, Джон? Вы тоже уплатили?
Роджер горько рассмеялся.
-Да разве же вы не видите?! Кто я теперь есть, например? Или Брайан? О Джоне и речи нет – стоило Фредди умереть, как он очень быстро оставил нас. И я понимаю, почему! Хотя, прощаться было очень горько… Но дело даже не в нас, осиротевших без Фреда, растерявшихся, как тот малыш, что заплутал в лесу! Потеря Фредди вырвала из нас часть… Да что там! Практически всю силу она забрала. Нечем было дышать от боли!.. Так что, мы в долгу тоже не остались… И сейчас я могу понять вашего друга – я уже видел такие глаза, именно у Фредди и видел! Этот взгляд нельзя перепутать ни с чем!.. Черт бы его побрал!..
-Заезд, Роджер! – воскликнул Брайан. – Стюарт!
Ни слова ни говоря, Роджер подорвался из-за столика и подошел к микрофону. И он запел, едва только машины рванулись со старта. Но вместе с ним, словно, по команде, пошел дождь. На этот раз он не накрапывал, не сыпал со стуком капелек, едва ли не на лету превращавшихся в льдинки. Он поливал. Все в зале обернулись на этот шум. Город заволокла тьма, и сердце… Брайан почувствовал это физически, невольно поморщившись – сердце сдавило, как в каком-нибудь романе, словно бы, страшным предчувствием… Но машины продолжали свой путь, стремясь в сторону порта. Две из них выбыли уже у въезда на мост. Не вписавшись вместе в достаточно крутой поворот, они столкнулись, закрутились, врезались в каменные ограждения и встали, не получив серьезных повреждений, но продолжать гонку с таким отрывом уже не было смысла.