-Ты же сам понимаешь, что я не могу этого сделать! По многим причинам. Во-первых, я обещал уже. Во-вторых, я обещал Ассасину, который все еще в деле. А в третьих…
-Знаю я твое «в третьих»!.. Но ты же шею свернешь себе и ослепнешь, высматривая ее!
-Для начала я надеюсь увидеть ее дядюшку Стюарта!.. Кстати, мне ночью пришла в голову мысль, что племянником он называет Ассасина, и из-за него он на гонках. А сам Ассасин, скорее всего, его друг или брат. Ну, а девочка…
-Да, не важно! Я понял, что тебе нужно с ним переговорить. Если увижу, притащу… Лишь бы Рози не нарисовалась!
Роджер только хмыкнул. Он даже переодеваться не стал. Приехал в черных брюках, темно-синей в белую полоску рубахе и черном же жилете. Белый, даже жемчужный галстук должен был бы придать настоящего шику этому красавцу, всегда очень элегантному, но… тревожно похолодевшее лицо Роджера не оставляло надежды увидеть его лучезарное обаяние.
Прямо у сцены Роджера поджидал Дженкинс.
-Мистер Торвел!.. Рад вас видеть… Надеюсь, сегодня вы не оставите без внимания наш список ваших песен?.. Что с вами?!
Роджер глядел на него через черные очки, но даже стекла не смогли удержать вымораживающего льда его взгляда. Да и бледность Торвела была слишком очевидна.
-Я в порядке… Просто слегка перебрал вчера.
-Но вы…
-Но я здесь, мистер Дженкинс! – перебил его Роджер. – А следовательно, собираюсь следовать данному обещанию… А по поводу списка я уже сказал вам вчера – я намерен чередовать песни, заказанные вами, с песнями, которые обещал другому человеку. Важному для меня человеку!.. Тем более, как только начнутся гонки, местным зрителям будет уже не до меня. Я вчера в этом убедился.