-Вот ведь! Перестань, Роджер! Ради Бога, прекрати паясничать!

Лилибет втащила его на кровать, он упал рядом с ней и охватил ее руками.

-Никогда в жизни… Слышишь, Роджер? Никогда я бы не позволила себе воспользоваться всерьез моей… властью над твоими чувствами! Я дорого за них заплатила…

-Что?! – Роджер сжал ее еще сильнее. – Ты хоть понимаешь, что говоришь?!

Ее глаза расширились от неожиданности, и Роджер, не теряя ни секунды, утопил ее в поцелуе. И снова до стона и слез ее по щекам.

-Неужели ты плачешь от счастья, Ли?!.. Девочка… Не знаю, стоит ли тебе говорить об этом… Но если ты думаешь, что завоевала мою любовь там, на трассе, рискуя жизнью… Нет, Ли. Мне только стоило глаза твои увидеть тогда, в ресторане, и я был повержен, еще сам того не понимая. Тебе надо было лишь пальцем поманить и быть самой собой, вот такой, и я уже никуда бы от тебя не делся! Но ты не должна думать, что сделала все напрасно, нет! Ты позволила мне вернуться к моему делу, вернуться к тому, что дорого тебе самой… Тебе не будет со мной легко, это правда. Я могу быть несносным. Ужасно! Но теперь есть, кому поставить меня на место и не дать натворить чего-нибудь. Теперь есть, кому согреть меня в ночи, когда весь мир заливает дождем… Ведь это правда так?

Лилибет прижала его голову к своему плечу, поцеловала в висок и прошептала:

-Конечно, правда!

 Дождь так и не переставал до утра. Стук капель в стекла окон спальни Лилибет то, будто бы, стихал, то вновь усиливался – дождь, подобно морским волнам, обрушивался в окна. Но то был дождь. Обычный холодный шотландский дождь. Холодный, но не ледяной. Все вымокало насквозь, даже, похоже, местные скалы. Но не было больше страха, и в тишине ночи никто не боялся услышать рев двигателя, а следом смертельный грохот разбивавшейся машины…