В зале послышались крики, многие повскакали с мест, кто-то вопил, что бабам не место на гонках, и ее надо дисквалифицировать, отобрав выигрыши…
-А ну молчать всем!!! – заорал Роджер. – Заткнитесь!!!
Видимо, здешняя публика не ожидала такого обращения, и от удивления тут же затихла.
-Лилибет! – позвал Роджер. – Боже, Лилибет!!! Я спою! Слышишь? Ты слышишь, девочка? Я СПОЮ!!!..
-Хорошо… Спасибо…
-Ты… в порядке? – руки Роджера тряслись от страшного напряжения – в его мозгу все вставало на свои места. – Скажи мне только – ты в порядке??? ЛИЛИБЕТ!!!
-Не очень… Не важно… Сейчас не важно… Спой мне, Роджер!!!
Было слышно, как дрогнул ее голос.
-Спой, Роджер!.. Здесь… здесь кто-то перерезал ремень безопасности…
-Ты ранена? Ты… Немедленно остановись и тебя заберет вертолет! – хрипло крикнул Роджер, чувствуя, что сердце его обрывается – она не согласится.
-Все… хорошо, Роджер… Пой…
-Да пой уже, Торвел!!! – закричал кто-то в зале, и Роджеру не потребовалось кивать технику – зазвучали первые такты песни «Прекрасные мечты». Песни грустной, но очень красивой. Может быть, самой красивой из всех, созданных Роджером…
-Роджер?..
-Да! Да, я слышу, Ли!!!
-Я люблю тебя!..
Лилибет закашлялась. Казалось, что-то булькает в ее горле. Затихла, погрузив сердце Роджера и, кажется, весь зал в полное смятение.
-Я очень… очень тебя люблю… И больше ничего… и никогда… Пой…
Как он мог петь сейчас, когда комок болезненно перехватывал горло, и слезы застилали ему глаза?! Роджер и не мог. Он… шептал, пел, проговаривал слова, глотая слезы и пытаясь разглядеть, что творится на трассе.
