Парень лишь недоуменно пожимал плечами.
-Я не понимаю!… Я не могу понять, мистер Торвел!!!… Я не ставил этой песни… Да у меня ее вообще нет такой!!!
-Кто подходил сюда? – осенило Роджера. – Ты сам уходил??? Говори!
-Я… — мямлил парень, казалось, перепуганный насмерть. – Я… да, я отошел… Но, буквально, на пару минут! Я клянусь!.. Я видел, вы не встаете и очень хотел пить… Простите меня!
-Выруби!!! – заорал Роджер уже совершенно вне себя.
-Да… да… Я сейчас!
Песня смолкла. И теперь в зале стояла мертвая тишина – все видели лишь экран, «девятку» Ассасина, продолжавшую стоять у ограждения.
-Что там? – Роджер и сам не заметил, как забормотал. – Господи, да что же там такое???
Техник тронул его за рукав.
-Что ставить? – прошептал он.
-«Поезд Свобода». Быстро! — прошипел Роджер, даже не представляя, как сможет петь.
Он смог. Голос плохо слушался его, но он пел. Такт за тактом песня раскручивалась знакомым всем грохотом барабанов, но Роджеру казалось – так грохочет его сердце. Только бы слышал Ассасин!.. И тут «девятка» вздрогнула и тронулась с места… Давай! Давай, друг!!!… Роджер пел, голос его крепчал, становился увереннее и чище. «Девятка» выехала на трассу и двинулась вперед, вверх, мелькнув покореженным боком перед камерами. Соперники «дышали в спину», Ассасин, конечно же, видел это, но набирал скорость спокойно, словно, совершенно уверенный, что им не догнать. Тем, кто сзади, не догнать!.. Догнали… Роджер закрыл от досады глаза, изо всех сил продолжая петь, хотя, воздуха, будто хватать перестало. Но он должен, он должен и все!.. Но что же с парнем?! Где его хваленая агрессивная манера езды?! Где его ненормальная, бесстрашная лихость?! Он просто завис между преследователями, в зале послышался ропот споров, словно… словно над поверженным львом… Что-то с машиной после удара?.. И стоило смолкнуть песне, как Роджер нашел взглядом Стюарта и бросился к нему.
