Долго он не продлился – коридор практически тут же окончился. Слева была наружняя дверь, чуть правее – второй отсек. Решив побыть в одиночестве и осмыслить все произошедшее, я подошел к приоткрытой двери, я заглянул внутрь. Проклятье! Эта каморка тоже была занята. Героически вынесенный мною страж лежал на таком же доскоподобном ложе, другой промывал ему рваную рану на ноге – след захвата хранителя, а третий бережно снимал его шлем. Каким же было мое удивление, когда из-под него показалось симпатичная молодая голова с со светлыми волосами и ясным взглядом голубоватых глаз. Но даже не это показалось мне удивительным. Они говорили! Не как големы или мертвецы, а как обычные люди! Да, конечно, интонация была холодной, но это была абсолютно живая речь! Я так и замер, будто мир для меня только что перевернулся.

-Терпи, девятый, терпи – приговаривал рубин-хирург, вынимая из раны очередной осколок кости, — главное ты уже вытерпел, терпи и это.

-Да даже наш капитан бы от такого застонал, — вставил другой, — нога всмятку, а позвоночник легкое пробил. Даже странно видеть его здесь.

-Да он и центурии еще не отслужил! Рано еще ему к праотцам, седьмой, сам видишь.

-Я не про то, восьмой, вообще не про то. Где это видано, чтоб нашего брата раненым приносили? Иль с рубином в груди, иль со смертью приди, — давно не видел, чтоб эта заповедь нарушалась. Не ты ли его вынес? Тебе давно камень меняли, а?