‒ Понимать следует так, что, если вы, господа, сомневаетесь в рентабельности предприятия, то я готов выкупить долю каждого из вас за сумму, эквивалентную его вложениям плюс… назовём это выплатой неустойки.

‒ Это-то ясно, ‒ едва начав говорить, обычно спокойный, как скала, Новак перешёл на повышенный тон, ‒ да только никак не возьму в толк, зачем это вам? Начнём с того, что и инвесторов-то вы, Таро, привлекли лишь потому, что сами не были до конца уверены в успехе этого дела. И тут вдруг такая щедрость! В какую игру вы играете?!

‒ Да, в общем, в ту же самую. Только, вот, ставки несколько изменились.

И это был сигнал. В ответ другой сотрудник, худой, высокий, и далеко не такой торопливо-услужливый, как предыдущий, положил перед каждым гостем по картонной папке, перетянутой чёрной бумажной полосой с надписью «Только для Ваших глаз».

Сначала медленно, будто лениво, но потом всё быстрее переворачивались в унизанных драгоценными перстнями пальцах бумага, фотобумага и картон. Долистав до конца, инвесторы вновь начинали чтение, показывали друг другу, возвращались и опять продолжали. Окончательно убедившись, что глаза и разум их не обманывают, двое из трёх компаньонов молча уставились не в папки и не в окно, но куда-то в пустоту. Не сильно отличался от них и старший. Правда, способность рационально оценивать ситуацию к нему вернулась чуть раньше.

‒ Откуда… такие сведения, Когараси?