Толпа свирепых лесных чудищ готовилась снова напасть разом и, наконец уже разорвав четвёрку на части, полакомиться их свежей плотью. Но где-то вдалеке раздался необычный животный рёв. 

Каждая из тварей замерла, а затем, повторно услышав тот же рёв, кинулась в тёмную глубь Алого леса, как тараканы при ярком свете. 

Кайг ошибся. Дело не дрянь, а сущий кошмар. 

Со стороны не исчезнувшей части тропинки расталкивая деревья вышло огромное нечто. Вид его внушал отвращение и ужас. Человеческое лицо, непропорциональное и звероподобное, было на привычном месте. На затылке скрывались два полусгнивших вороньих клюва и чёрные глаза бусинки. По бокам же торчало две морды: справа медвежья, с раздвоенной нижней челюстью, а слева перевернутая кабанья. 

Но на этом необычность существа не заканчивалась. Его крупное, отдалённо похожее на человечье, тело покрывала тёмно-бурая шерсть. Сзади торчало три крыла разного размера – два из лопаток, а третье было у чудовища вместо хвоста. Ноги ему заменял ворох змей.

– Ого, да у него прямо ангельский вид, – усмехнулся Альберт, стараясь тем самым скрыть свой страх. 

– Одно радует – наконец кто-то покрупнее, – голос Кайга, как и всегда, был ровным и уверенным, и всё же по спине пробежали мурашки. 

Его пальцы дрогнули в болезненной судороге. Он перехватил меч. Развязал повязку и обмотал окровавленными льняными полосками правую кисть. Это было сделано только для одной цели – чтобы пальцы не подвели, не разжались в неподходящий момент и не выпустили рукоять меча.