Мальчику уже давно пора было всадить этой твари нож в шею, но, упав на землю, он выронил его. В попытках отбиться он никак не мог дотянуться до спасительного оружия.
Когтистая лапа крепко схватила Ярона за подбородок. Он понимал, что существо сейчас снова ударит клювом, но в этот раз увернутся не выйдет. Его дыхание участилось. В панике он беспорядочно дёргал руками. В голове крутилась лишь одна мысль: «Не хочу умирать! Не хочу умирать! Не хочу умирать!»
Но вдруг неожиданно произошло настоящее чудо. Парнишка, отмахиваясь от пернатого монстра, непроизвольно высвободил из ладони поток огненных искр. Атака ослепила чудище, а парочка перьев при этом даже загорелась. Монстр закрылся лапами и заверещал, что дало мальчику преимущество.
Ярон дотянулся до ножа и без раздумий всадил лезвие в покрытую перьями шею. На лицо ему упали капли красно-фиолетовой крови. Нужно было вытащить нож и ударить ещё раз, а то и два, но руки предательски задрожали и ослабли.
Хорошо, что вовремя подскочил Альберт, стащил раненного птицечеловека и отрубил ему голову. Затем подошёл и подал руку Ярону.
– Ранен?
– Нет, – мотнул головой мальчик.
– Сможешь повторить?
– Не знаю.
– Помнишь, как я обещал, что мы защитим тебя? – Альберт закрыл собой мальчика от трёх приближающихся полуволков. – Так вот, прости меня. Я врал.
Волколаки ощерили перекошенные пасти. Но вдруг остановились, заскулили и попятились. Ярон обернулся.
«Четвёрка вошла в лес и сразу убедилась, что своё название он получил не только за густую алую хвою. Из-за того, что багровая почва была твёрдой, в неё практически не проникали корни деревьев. Словно змеи они опутывали валуны и камни, покрытые красным мхом, создавая причудливые формы. Кора деревьев, что росли плотной стеной по обе стороны от тропинки, имела карминный оттенок. Но так или иначе для них лес был просто красным.
Оглушительная тишина наполняла это место. А кроны сосен закрывали собой солнечные лучи, отчего здесь было немного прохладнее. Ярон поёжился. Ему здесь не нравилось. Лес внушал какой-то скрытый необъяснимый ужас. Ему думалось, что если сейчас он будет озираться по сторонам, то наверняка увидит какое-нибудь чудище, прячущееся за деревом. Он хотел бы идти и смотреть только под ноги, но ничего не мог с собой поделать.
Мальчик взглянул налево. Ничего. Уже хорошо. Потом зажмурился и повернул голову направо. Он набрал в лёгкие побольше воздуха и на выдохе открыл глаза».
Гримуар стихий. Глава 7 pavel-chernobrovin