Из-за деревьев и кустов показались новые обитатели лесной чащи. Это были существа с восемью чёрными глазами на вытянутых головах, шестью тонкими руками и мерзкими жвалами вместо ртов. Первое что подумал мальчик, увидев их и сморщившись, так это то, что он ненавидит пауков. Может эти богомерзкие отродья и не были ими, но передвигались они точно так же.
– Ярон, сейчас самое время для твоей новой способности, – сказал Альберт, рассматривая надвигающихся паукообразных.
– Я… Я не смогу… – дрожащим голосом ответил мальчик.
– Значит мы умрём от недоинсектоидов.
Ярон задрожал, зажмурился и начал говорить те слова, что часто повторяла его мать, стоя на коленях:
– О бог всемогущий! Прости меня. Прости мне согрешения мои и помоги…
– Пригнуться! – прервал молитву Кайг и сделал широкий замах.
Альберт потянул мальчика к земле, а через мгновение на них хлынул поток крови и ошмётков плоти.
Вскоре противное шипение стихло и Ярон поднял голову. Кайг держал окровавленный меч на плече. Его одежда также была испачкана в разный оттенках алого.
– Твои молитвы бессмысленны. В этом аду нет бога, – здоровяк бросил на мальчика короткий взгляд.
Антропоморфным тварям не было конца. Скольких бы Кайг не убил, а меньше их не становилось. Чудища продолжали стягиваться со всех сторон.
Здоровяк посмотрел на лежащего без сознания Эйсона и подумал, что его помощь сейчас бы очень пригодилась. Дело дрянь. Тогда, в день захвата неприступной крепости, он бился только за свою жизнь, не думая ни о чём другом. Но сегодня всё немного иначе.
«Четвёрка вошла в лес и сразу убедилась, что своё название он получил не только за густую алую хвою. Из-за того, что багровая почва была твёрдой, в неё практически не проникали корни деревьев. Словно змеи они опутывали валуны и камни, покрытые красным мхом, создавая причудливые формы. Кора деревьев, что росли плотной стеной по обе стороны от тропинки, имела карминный оттенок. Но так или иначе для них лес был просто красным.
Оглушительная тишина наполняла это место. А кроны сосен закрывали собой солнечные лучи, отчего здесь было немного прохладнее. Ярон поёжился. Ему здесь не нравилось. Лес внушал какой-то скрытый необъяснимый ужас. Ему думалось, что если сейчас он будет озираться по сторонам, то наверняка увидит какое-нибудь чудище, прячущееся за деревом. Он хотел бы идти и смотреть только под ноги, но ничего не мог с собой поделать.
Мальчик взглянул налево. Ничего. Уже хорошо. Потом зажмурился и повернул голову направо. Он набрал в лёгкие побольше воздуха и на выдохе открыл глаза».
Гримуар стихий. Глава 7 pavel-chernobrovin