— Нет, пожалуйста, — попросил лежащий бородатый Дол.

Заплаканный лик Мики дополнился широким взглядом и улыбкой. Он одной рукой продолжал держать Калессию, а второй передвинул Берона ближе к столу. Встав на Берона, Мика  скинул всё со стола и на освободившееся место положил Калессию спиной.

 С адреналином в крови из занавески вышел Гниль. В руках у него была потрескавшаяся на донышке бутылка. Берон посмотрел на него, схватил зелёную бутылку, скинутую со стола. Гниль прошёл к спине Мики. Когда тот стал поворачиваться, ударил его по правой коленке сбоку. Левая сторона донышка бутылки разбилось, Гниль вонзил острый угол в подколенную чашечку Мики. А Берон подскочил, скинув с себя Мику.

 Мика схватился за ногу и стал отползать. Берон ударил Мику бутылкой по руке, которой он держался за ногу, потом по раненой сзади ноге, потом по колену, потом по лицу, и ещё раз по лицу, и ещё. Крепкая бутылка не разбилась, в отличие от лица Мики. Берон ударил бутылкой по голове Мики. Потом ударил бутылкой по столу, разбив бутылку. Её он вонзил в горло Мике. Когда тот перестал ёрзать и кряхтеть, он достал из него бутылку, прошёл к Мише и вонзил ему в шею.

— Недоразвитые психопаты, — сказал Берон, достав из шеи Миши донышко бутылки.

Гниль отдёрнул занавеску, посмотреть Дола. Тот дышал, даже ёрзал по земле от боли, когда Гниль толкнул его, тот схватился за лицо.

— Да не сплю я, — с тяжелым выдохом сказал Дол.