Дождь не хотел убавляться, даже казалось, что погода ухудшается раз за разом, пока мы сидим и выжидаем в машине.
Кто-то стучится к нам, с моей стороны двери. Мы открываем дверь и видим такую картину: двое молодых парней, на вид им двадцать лет, стояли перед нами. Один опирался на плечо второго, дождевая лужа под ними уже начинала окрашиваться кровью. Я заметил, как за ними тянется кровавый след на воде.
– Помогите, – произнес первый поддерживая своего друга. Тот казалось еле был в сознаний, но на ногах держался. – Умоляю, – добавил он.
Но на этой фразе не чувствуешь жалость, а наоборот силу и беспрекословное повиновение, – мольба о помощи прозвучало с железной волей и с изысканной гордостью. – Мой друг ранен, отвезите нас на десятую кольцевую, там живет мой знакомый врач.
Я разглядел лицо говорящего, внутри сразу же наполнилось каким-то странным чувством знакомого. Я будто увидел Захара в молодости, точно такие же бакенбарды и волосы, но под ливнем они торчали в разные стороны. Даже цвет был такой же огненный.
– Запрыгивайте быстрее! – выкрикнул Захар, открыв заднюю дверь.
Мы мчали на высокой скорости несмотря на ливень. Мой взор мутнеет, мир за стеклом расплывается на жидкие пятна.
Захар спрашивает: а что случилось, почему бы не поехать в больницу?
– Я не могу ничего рассказать, – говорит тот, – но мой знакомый нам поможет.
Второй лежал почти в обморочном состояний, казалось, он потерял много крови. Весь отдел живота был заляпан большим темно-красным пятном.
Тот говорит ему держаться, ведь осталось совсем немного.
Потерпит еще немножко и как раньше можно будет выпить, поговорить обо всем важном.
Захар останавливается, чтобы пропустить пешехода. Нервно стучит пальцами по рулю. Пешеход с зонтом не торопился и пришлось нервно посигналить. Захар переключает скорость, и мы снова летим, рассекая капли дождя, машина мчалась, как мчится вестник-всадник несущий важную весть.
Нас всех щемит напряжение, царившее в салоне машины, с кончиков пальцев до самых глубин сердца, даже ливень будто переживает за чьей-то жизнью.
Осталось совсем немного, пару минут и наконец, мы приезжаем на место. Машина проехала еще пару метров, прежде чем остановиться – дорога была скользкой.
Вокруг были небольшие частные дома, обветшалые заборы, которые стоят тут целыми столетиями.
– Слушайте, у меня ничего нет, чтобы отблагодарить вас, кроме этого, – тот снял с пальца перстень с алым рубином и положил его между мной и Захаром. – Это дорогой семейный перстень.
Он уже вышел из машины, подняв на руки своего друга, как он собирался выскользнуть в пучину темноты, Захар окликнул его:
– Как тебя зовут?
Тот же в ответ, не поворачиваясь, на одних губах произнес: – Хасан. Может быть и встретимся еще.
Все происходило очень быстро: они исчезли так же внезапно, как и появились.
Захар начал разглядывать перстень: на вид он был очень даже дорогой, грани рубина были идеально отполированы, а само гнездо, где был рубин, представляет из себя скрученный хвост скорпиона.
– Вот и покатались, – сказал Захар и улыбнулся. – Надеюсь мы спасли того парня.
– Бог в помощь, – ответил я.