Проклятая биография
Глава 9

Я ведь хотел избавиться от всего этого – так почему я снова возвращаюсь к этому отчаянию? Снова и снова грызть себя, убиваться. Я хочу выть во весь голос; вопить и заливаться слезами, но я полностью опустошен. Розы больше нет – она разорвала отношения со мной. От меня отвернулся друг, затем и девушка, сам же я не могу встать с постели и захлебываюсь кашлем. Тело горит, будто я нахожусь в геенне. Я чувствую, как умираю…
Поговорить бы с Захаром напоследок. Где он находится, как он и почему оставил меня. Я начал бредить… В углу темной комнаты собираются тени и обретают человеческие очертания, они тянут руки и хотят утащить меня. Не знаю куда, но я и сам был бы не против. Мне осточертело, я болен, и может быть, они починят мне мою психику.
– Алло, скорая? Приезжайте, мне нужна помощь…
– Продиктуйте адрес…
Заплетающимися губами я сообщил адрес, и рука с телефоном свисла с кровати. Мне не хватает воздуха. Взор окутала тьма еще больше, чем в комнате – надеюсь, я умру до того, как приедет скорая помощь…
Очнулся я уже в больничной палате. Судя по солнечному свету, падающему с окна, время сейчас вечернее. Я нащупал кнопку вызова у изголовья кровати и нажал на нее. Через несколько минут в комнату зашла медсестра. На ней была медицинская маска.
– Здравствуйте, как себя чувствуете? – спросила она.
– Плохо, но получше. Сколько я проспал?
– Больше суток. У вас очень запущенная форма туберкулеза. Почему вы не обращались к специалистам?
– Не знаю.
– Хорошо, отдохните. Скоро принесут ужин, а завтра вас переведут в специальную клинику. Может хотите позвонить родным?
– Нет. Не хочу.
– Хорошо, ваши вещи в шкафу. Если что-то понадобится нажимайте кнопку вызова.
Сказав это, медсестра удалилась. Какое-то время я просто лежал и рассматривал обстановку палаты. Ничего интересного: белоснежные стены и пол. Затем я нащупал что-то под одеялом – это была книга. Это была та самая “Проклятая биография” – главное, откуда она здесь? На обложке прикрепленная скрепкой бумажка: “Прочти полностью”. Открыл ту страницу на которой остановился в прошлый раз, кажется, это был седьмой параграф.