«Параграф 5: Ночующие в котле. Темно-оранжевая бабочка кружилась вокруг: ее крылья были идеально симметричный, с темными пятнами. Медленно, не спеша она кружилась в поле зрения. Лениво сделав один круг, она подлетела ближе, но сразу же отдалилась в его сторону. Все-таки обдумав свою траекторию полета, она села на его плечо.– И что дальше? – он вопросительно посмотрел на меня. Его взгляд был направлен то на меня, то на дуло пистолета, который смотрел в его сторону. – Неужто ты меня застрелишь? Бабочка, взмахнув крыльями, взлетела и исчезла из вида. Я и сам толком не знал, что делать в эти ситуации. Я мог бы не раздумывая застрелить его, но что будет потом. На моих руках будет еще одна погубленная жизнь, которая на этот раз вряд ли останется безнаказанным. – Мне вот интересно, что будет дальше, – продолжал он. – Я видел, как ты уехал с ней пару часов назад. Ты отвез ее куда-то или она выжидает тебя где-то рядом? О, значит она все еще с тобой, я заметил это по твоему виду. – Кто ты такой? – спросил я его.Он убрал свои кудрявые темные волосы назад и упорно молчал, при этом он пристально вглядывался мне в глаза. Наконец спустя пару секунд он повернулся и направился в сторону скамейки, которая стояла возле дома. Он сел и расслабленно закурил, полностью игнорируя направленный на него пистолет. – Я патологоанатом, который работает не официально. Он щурится каждый раз, как затягивается. – Что вы хотите от Лилий? – спросил я. – Мы ничего не хотим от Лилий, нам нужна она сама, если быть точнее, то она нужна мне, – затем он чуть наклонился вперед, подставив свои локти на колени. – Послушай, друг, это твой последний шанс: ты можешь отдать ее мне, и мы забудем про все, что было.– А если нет?– Я вижу, что твое любопытство заставит тебя узнать этот вариант.Он слишком спокоен и безразличен, будто бы видит исход. Я не промахнусь в таком положении. Я могу застрелить его прямо сейчас, оставив бездыханный труп. Мысли путались и сбивались, но я сохранял спокойствие. Я считал в голове: «Раз, два, три, четыре, пять, шесть…».– Ты немножко не в том положении, чтобы угрожать мне. Он отвечает: – Я как раз-таки в том. Я считаю – одиннадцать, считаю – двенадцать…– А ты знаешь про Лилию, она, наверное, рассказала тебе все, да? – он насмехается. – Она много говорила и голос у нее был прекрасный, когда она поет. Я часто слышал, как она подпевает себе под нос тоскливые песни. Мне было искренне жаль лишать ее голоса. Я считаю – семнадцать, я считаю – восемнадцать…– А ты знаешь кем был ее отец и какими делами он занимался? Он угнетал простой народ, отбирал у людей их бизнес, а в назидание убивал протестующих самыми жестокими способами. Да, все в духе криминала: четвертование, погребение заживо, повешение за ребро, сожжение бензином. Ну, как тебе? – Это не дает тебе права издеваться над его дочерью.Он проигнорировал меня и продолжил: – Я еще не рассказал тебе про его торговлю людьми. Живого черт знает куда, или органы мертвого. Пропавшие сыновья, дочери, жены и мужья – у кого таинственным образом пропали близкие, а? Как думаешь, что с ними стало? Причем в его руках был весь город: все правоохранительные органы, продажные судьи и прокуроры, все медучреждения, в котором его хирурги и разбирали людей. Этот человек явный пример того, как свобода и власть развращает людей. Я вспомнил новостной репортаж шестилетней давности, в котором говорилось об убийстве криминального главаря и войне вспыхнувшей после этого. – Мы потеряли многих людей, когда истребили его деятельность. Ведь старый тиран очень глубоко пустил корни, нам пришлось воевать с его некоторыми людьми, которые были очень преданны, что ради тщетной мести пошли на самоубийство. После такого геноцида за нами увязалась полиция и вооруженный отряд внутренней безопасности.Он рассказывает об этом так, будто вспоминает свои лучшие времена.– Это непременно были самые веселые дни в моей жизни. Половина наших людей отправилась к черту, а половина за решетку. Вот такой вот исход. – Я уверен, что ты теперь точно такой же человек, как и он.– Ты ошибаешься, – возразил он. – У меня нет такого могущества, какая была у Халима, – так звали ее отца. Я же, работаю на его брата близнеца – Салима. Салим занимается наркоторговлей, – он рассмеялся. Ему явно было весело. – Я живу лишь для своего веселья, мне скажут выпытать информацию – так пожалуйста, скажут, устранить цель – легко! Есть еще одна занимательная история, данные кровожадные братья, а иначе описать я их не могу, не поделили между собой одну женщину – это мать Лилий. Халим собственноручно убил ее после того, как она родила ему дочь. Возможно, он хотел устранить все шансы, что Салим сможет овладеть ею. Темнота все больше сгущается, не знаю, то ли оттого, что тучи закрывают луну или это туман, накрывает землю. Я видел лишь очертание человека перед собой и огонек от его сигареты. Он курит без остановки.– Впрочем, дорогой друг, мне было приятно поговорить с тобой, – он встал и подошел ко мне вплотную. – Пора заканчивать.Я считаю – тридцать, я считаю – тридцать один…Нечто железное и холодное уперлось мне в живот, я не заметил, как он достал свой пистолет. – Ну же, стреляешь мне в грудь, я стреляю тебе в живот, нравится такой размен? Я считаю – тридцать шесть, тридцать семь…Он говорит: – Я стреляю насчет три: раз… два…Все происходит очень быстро, глухой звук удара и я слышу, как он громко выругался. Затем громкий выстрел и вспышка света. Я отпрыгиваю в сторону и стреляю в него, но его не было видно в темноте. Неизвестно попал ли я. Я отошел и спрятался за деревом, который рос во дворе, тут я почувствовал острую боль в левой ноге и теплую жидкость. Кто-то тянет меня за одежду. Это Лилия, ее голубые глаза чуть светились в темноте. Я выглянул из-за дерева, но ничего не было видно из-за темноты – он просто растворился в нем. Мы притаились и слушали, но не было ни единого звука, ни шагов, ни хрустов веток. «Нам надо уходить» – прошептал я Лилий и попытался встать. Моя нога была ранена, но не сильно, видимо пуля лишь поцарапало кожу. Мы нагнулись и пробирались сквозь яблони, плотная темень скрывал нас всех. Нашего преследователя не было слышно, и я начал думать, что я попал в него, но тут же прозвучал выстрел и мимо нас со свистом пролетела пуля. Затем еще и еще, мы уже бежали не обращая внимания на царапающие ветки деревьев. На бегу я выпустил целую обойму в ту сторону, откуда, как мне казалось, по нам стреляли. Мы перелезли через ограду и выбежали в сторону моего мотоцикла. Лилия села назад, быстро надев на себя шлем, я же, наплевав на все стал заводить его. Только мы начали отъезжать, как прозвучал еще один выстрел, и я услышал тихий вскрик Лилий. Она еще сильнее ухватилась за меня, и мы смогли уехать от моего дома. Выехав на освещенную дорогу, я заметил, как за нами тянется кровавый след по дороге. Ситуация была точь-в-точь как на кладбище, только на этот раз все было хуже. Лилия сильнее начала сжимать мой живот, она была ранена, и я должен был остановится и взглянуть на нее. Убедившись, что за нами никого нет, я остановился не первой же пустой остановке. Мой дом находился почти что в глуши, поэтому часто можно было видеть пустые дороги и остановки. У Лилий была ранена нога, точно так же, как и у меня, но пуля попало прямо в мышцы и осталась там, но самое главное она не задела кости. Я вытащил из-под сидения аптечку и стал рассматривать рану. Пуля попала в бедро, а калибр был не очень большим. Я учился хирургом и забросил после шести лет, но я знал, как оказать первую помощь. Сильного кровотечения не было, так как не были повреждены артериальные вены. Я промыл рану и туго завязал бинтом.– Потерпи немножко, мы поедем в наш второй дом в горах, там я смогу вытащить пулю, – сказал я ей. После я посмотрел на свою рану, у меня была лишь царапина в области голени, на котором уже засох темное пятно крови. Видимо толстая мотоэкипировка хоть как-то помогла замедлить пулю, но вряд ли это возможно. Мы обратно сели и помчались, разрывая воздух ревом мотора и разрываемым ветром. На протяжении всей дороги, стрелка спидометра показывал 160 километров в час, мне было трудно дышать без шлема, но я наплевал на все. В лицо бил встречный ветер, от которого слезились глаза и было плохо видно. И все-таки даже часа не прошло, как мы уже подъезжали к нашему второму дому, который находился среди густых хвойных лесов и могущественных гор. Я открыл дверь запасным ключом, который был в дровяном складе и, подняв Лилию на руки, мы зашли в дом. Я с усилием пытался не смотреть на тот колодец во дворе, но все равно в голову ударили воспоминания того дня. Не было ни одного часа, как я не жалел о содеянном, но прошлое не изменить.»
21.07.2022
