— О, Мари, — тяжело вздохнул Джозеф, — безответная, молодая любовь, многие переживают подобные чувства и каждый из этих бедняг переживает полное одиночество, будто все самое ценное и важное в жизни забрали и сожгли на костре. Понимаю тебя, но не чем помочь не смогу, кроме разговоров. Твои главные помощники — это время и занятость делами. Что же мы сидим, время близиться к трем часам дня, через три часа ужин, скорее, — он потащил за руку Машу к выходу.

— Но причем тут ужин?- опешила она.

— Как причем? За три часа до ужина тетушка Луиза начинает готовить блюда на всех работников театра, она точно не спит и пустит тебя внутрь. Ну же, не стой, как вкопанная, поспешим.

Выбежав на улицу, Джозеф быстрым шагом повел девушку за белое здание, там располагалась небольшая железная дверь.

— Я не знала, что это здание театра, зачем Розалина направила меня сюда, может она ошиблась? — задумчиво произнесла она, осматриваясь по сторонам.

— Нет-нет, не ошиблась. Мы стоим у самого значимого места нашего поселения, тут тебе точно помогут.

— Боже, первый раз слышу, чтобы театр замещал местное самоуправление, — она обернулась назад. — Странно, со всех сторон вашей местности располагаются сады, не знаешь почему так вышло?

— Сады тут появились по какой-то давней традиции, я не любопытствовал по этому поводу.

После несколько минут стуков по двери послышался женский возглас. Со скрипом дверь отворилась. Ворча что-то себе под нос, вышла тучная женщина лет 40, одетая в серое платье в пол с фартуком, на голове красовался белый чепчик, украшенный маленькой заколкой, усыпанной красными камнями.