— Кто там говорит?
— Мои дяди и дедушка приехали к папе, нельзя, чтобы они тебя заметили здесь, — мальчик не отрываясь плел узлы.
— Почему им нельзя меня видеть?
— Ненавидят чужаков! Если узнают, что мы вам помогаем, то высекут плетьми мать. Наше дело оГладно — встретить и отвести до Родлика. Помощь тебе будет расцениваться, как осквернение традиций предков.
— Но почему Розалина не говорила, наоборот настаивала остаться?
— Матушка не из этого селения, поэтому и заботится, не понимает она до конца злостного отношения семьи отца. Наш народ гостеприимен, но только к людям той же народности. Раньше и к местным хорошо относились, но это было до того, пока они чужаков не начали пускать к себе.
— Поэтому вы живете отдельно от них? Не миритесь к их отношению к другим людям?
— Нет… — Баро захмурился. — Я родился…
Разговор прервался шорохом открывшейся шторы, из которой выглянул Сарко.
