— Буду осторожна, обещаю тебе, — Маша встала на колени, сложив трясущиеся то ли от холода, то ли от страха руки.

— Хорошо, возьми хотя бы мою накидку, — мальчик протянул руку со снятой вещью. — Она мала, но это лучше чем ничего.

— Спасибо, прощай.

Добравшись до окраин леса, Маша глубоко вдохнула, всматриваясь в темные тени деревьев. Солнце начинало склоняться к горизонту. Внутри леса было намного темнее, еловые иглы торчали со всех сторон, а из-за поваленных стволов, сломленных временем и сыростью, приходилось постоянно смотреть под ноги. Маша все время шла в перед, проклиная жизнь и чувства, неразумный выход из бара. Из-за холода и приближающихся сумерек пришлось идти быстрее задуманного. Через некоторое время начал виднеться конец леса. Выйдя из него девушка увидела все тот же шатер цыганской семьи с зажжёнными факелами в далеке. Недоумение и испуг заставили развернуться и побежать обратно в хвойную гущу. Через несколько минут спешки опять виднелся выход, снова знакомый свет факелов. Слезы полились градом, в истерике она попыталась идти в противоположенное положение, но тщетно. Каждый раз она приходила к одному месту. Руки дрожали, болели ребра, кости ломило от холода, Маша села на корточки, взявшись за голову. Попытавшись восстановить дыхание горло пронзилось режущей болью, заставившей прижать его ладонями. Замотав его в меховую накидку, девушка направилась в катун.