Засвистел чайник. Аврора молча разлила кипяток по кружкам, поставила на стол вазочки с конфетами, печеньем и круассанами.

            — Я тоже смотрела, что там, в статистике, — сказала Аврора, сев напротив Пери. – Около 90 процентов всех на свете зарегистрированных убийств совершены носителями Y-хромосомы, — Аврора сделала глоток бодрящего кофе, добавила в него сливки, размешала. – А всё начинается с «мужчины не плачут». Клянусь, когда слышу эту фразу, хочется начать махаться. Кто придумал этот откровенный бред? Куда девать чувства, если их нельзя выплакать? Ах да, можно вырасти, как-то неудачно залечить свои травмы и пойти убивать. Но плакать ни в коем случае нельзя, — Аврора покачала головой. – И в это верят мамочки, у которых лучшие сыночки на свете. Они гипнотизируют своих крох, я не могу понять такую позицию – позицию, отрицающую мужские слёзы. Почему нельзя?

            Пери пожала плечами:

            — Запрет на выражение эмоций является психологическим конфликтом, причём неразрешимым. Неразрешимость заключается в борьбе между установкой «плакать нельзя» и безусловным рефлексом «хочу плакать». И в результате, — Пери сделала глоток чая. – Вкусно. И в результате этой борьбы не всегда выигрывает человек – победу одерживают неврозы, комплексы, которые могут привести к ужасным последствиями.

            — И всё же, — Аврора потянулась за конфетой. – У каждого из нас своя боль, своя беда. И знаешь, хорошо, что нынешнее общество готово это обсуждать. Конечно, кругом стало слишком много травмированных-перетравмированных личностей, но важно их услышать. Например, фраза бабушек «родишь – и всё наладится». Это как? Или «иди работай, на ерунду сил не останется», и ерунда в их понимании это что-то, что тяготит человека изнутри. Тотальное обесценивание чужих чувств, ты как считаешь?