— Эвелин, милая, пора вставать. Ну же, открывай глазки, — над ухом раздался нежный, глубокий голос. – Давай, проснись, у меня для тебя сюрприз.
Неохотно она повернулась на бок и медленно потянулась. Глаза разлеплять так и не хотелось, но когда до мозга дошел сигнал о том, кому принадлежал этот голос, то пришлось резко прийти в себя. Она проморгалась и посмотрела на светловолосого парня, что лежал на кровати слишком близко к ней. Все такой же красивый, каким и был раньше, Кристофер очаровывал, и сердце трепетало в груди. Хотелось вытянуть руку и коснуться гладковыбритой щеки, но вспомнив события прошедших дней, оставалось только молча смотреть.
Эвелин все еще не смогла оправиться после того, как этот человек сначала пытал ее водой, а потом ни с того ни с чего начал целовать, будто это было в порядке вещей. На самом деле, именно этот поступок напугал ее сильнее чем все то, что делал Крис до этого. С того момента, когда отчим надругался над ней, она не переносила подобного рода действий. Ей была отвратительна даже сама мысль о том, чтобы заняться с кем-то любовью. Хотя на сессиях с психотерапевтом, эта тема и затрагивалась вскользь, но никаких положительных сдвигов не было. Потому девушка готова была терпеть боль и унижения, но прикосновения к себе вызывали куда больше ужаса. В тот момент, когда чужие губы впивались в нее, ей казалось, что он не остановится и сделает что-то такое, способное сломать шаткую психику.
После того дня, когда она отвергла его, прошло некоторое время. Кристофер больше не проводил время в подвале. В знак наказания, он только приносил еду и воду, после чего без единого слова выходил. Эвелин тоже не общалась с ним, не желая провоцировать. Эта тягучая атмосфера полной изоляции, словно она была заперта в тюрьме, вынуждала плакать по ночам от своего безвыходного положения. Но имелись и свои плюсы в одиноком заключении. Теперь удалось сосредоточиться на своих мыслях и пожалеть о тех поступках, которые когда-либо были совершенны. Ценность жизни стала иметь вес. И не только это. Эвелин мечтала изменить свою жизнь, начать все с чистого листа. Например, переехать в другой город и устроиться на хорошую работу, или попробовать поступить в колледж. В конце концов, она вдруг поняла, что ей очень нравится пение. Можно было бы пойти на курсы, а потом выступать на публике. Эти мысли вселяли надежду. Однако ожидание того, что с тобой могут обойтись иначе и твоя жизнь не зависит от тебя, все же вызывало приступы паники.
И вот, когда прошлой ночью она легла спать от бессилия, не имея даже понятия, во сколько именно, то сегодняшнее пробуждение вызвало удивление. Кристофер, что лежал рядом так близко, сам вытянул руку и хотел погладить ее по щеке, но Эви резко дернулась, снова отвергая его. Из-за чего желтые глаза вспыхнули от ярости, на шее заиграли жилки. Он прикусил губу и поднялся с кровати, продолжая испепелять ее взглядом.
— Значит вот как? Когда я прибил ту с*ку Аманду, ты и бровью не повела, а теперь вдруг шарахаешься от меня, будто я конченный ублюдок. Ладно, я умываю руки. Раз уж я тебе до такой степени отвратителен, то теперь можешь общаться с Кевином, — пожал плечами Крис.
— Нет, все не так! Дело вовсе не в тебе, а во мне. Ох… — она прижала руку ко рту. – Кто это?!
В темном углу на полу лежал потрепанного вида человек. Эвелин даже не сразу обратила на него внимание, так как тот был похож на кучу тряпья. И лишь когда эти тряпки вдруг зашевелились и издали стон, то удалось понять, что это кто-то живой. Бомжеватый мужчина, с перепачканным пропитым лицом, перепутанной между собой серой бородой и черным синяком под левым глазом, был совсем не к месту. Он уже начал приходить в себя, поэтому закряхтел и зашевелился. Тогда в руках Криса сверкнули искры от электрошокера, которым собирался воспользоваться, если что-то вдруг пойдет не так.
— Как же кто? Я же сказал тебе, что это Кевин. Оу, Кевин, дружище, а это Эвелин, но можешь называть ее просто Ви, — он помахал ему.
Эвелин испугано прижалась к стене, не собираясь подходить ближе к этому странному и грязному человеку. Но Кристофер сам подошел к нему и похлопал по щекам, помогая быстрее прийти в сознание. Бомж закашлялся и весь сжался, когда увидел перед глазами этого ужасного человека. Он поднял руки вверх и заверещал:
— Пожалуйста, мистер, не трогайте меня! Я ничего вам не сделаю!
— Еще бы, ты мне чего-то сделал. Эй, Кевин, успокойся, своими криками ты пугаешь даму, — улыбнулся Крис и отошел, встав посередине комнаты.
Его взгляд бегал с одной стороны в другую, словно был чем-то увлечен. Кристофер повстречал бомжа в подворотне одного захудалого бара, что находился в небольшом городке за несколько сотен километров от родного дома. Как нельзя кстати, мужчина оказался падок на деньги и алкоголь, тогда хирург предложил свозить его в магазин и накупить чего душа пожелает. Не смотря на то, что такое предложение могло показаться подозрительным, но лишенный здравого смысла человек без крова и денег, легко согласился. Очевидно, что до магазина они так и не доехали.
— Итак, раз уж вы оба оказались здесь, то придется сделать выбор, кого из вас оставить. Одно из главных правил этого подвала: здесь может находиться только один пленник. И что же мне сделать, если вас теперь двое?
Эвелин поняла к чему он ведет, и мгновенно бросилась к его ногам. В памяти всплыл момент из прошлого, когда Крис избавился от предыдущей пленницы и глазом не моргнув. Зная, его характер, то возникала вероятность, что все это закончиться плохо. В ее глазах читался жуткий страх, она принялась умолять Кристофера, как делала это много раз до этого.
— Пожалуйста! Отпусти его и оставь меня…. Я больше не буду сопротивляться. Что ты хочешь сделать со мной? Поцеловать? Обнять? Или что-то еще…
— Или что-то еще? – он приподнял бровь и ухмыльнулся. – Знаешь, моя милая Эвелин, я бы с удовольствием поступил, так как ты говоришь, мне ведь нравится, что ты находишься здесь. Но тут вышла такая неприятная ситуация. Даже не знаю, как сказать тебе об этом.
— Что случилось? Я что-то сделала не так? Кристофер, скажи, я все исправлю!
— Вот как? – блондин наклонился и схватил ее за волосы, запрокидывая голову. – Ты говорила, что тебя никто не будет искать так?! Тогда какого х*я, тебя разыскивают копы?! Ты, бл*дь неблагодарная, решила испоганить мне жизнь? А теперь представь, если бы я поступил, так как ты хотела, то меня бы посадили за убийство! Тупая п*зда! *банная с*ка! Тварь! Как ты могла со мной так поступить?! Я ведь спас твою жизнь! Надо было дать тебе разбиться всмятку на том мосту! Но нет, я поступил великодушно, даже вытащил из того леса, а вместо благодарности, теперь у меня проблемы! – почти каждое его слово сопровождалось хлесткой пощечиной.
После чего, он брезгливо отпихнул от себя девушку и отошел к противоположной стене, где в углу находился новый пленник. Девушка сидела неподвижно и только тихо плакала от своей никчемности. Ей было не больно от ударов, куда больше ранило то, что она создала ему проблемы. Эвелин и подумать не могла, что кто-то пойдет в полицию и решит искать ее. У нее не было даже мыслей о том, кто мог бы потерять ее. Однако вдруг в голове промелькнуло озарение:
«Дэвид! Дэвид, должно быть это он…»
Крис тем временем поправил свою кофту и взглянул на бомжа оценивающим взглядом, который не предвещал ничего хорошего. Будто бы он решал, кто из них достоин жизни и все никак не мог определиться.
— Кхм…. В этом месте должен остаться только один из вас. Предугадаю ваши возражения. Если не решите в течение часа, кто из вас останется, то убью обоих. Так, что Эвелин, раз уж ты вдруг, воспылала любовью к своей жизни, то докажи это. Борись, цепляйся за жизнь своими пальчиками, а то ведь реально сдохнешь. Ну, или если ты все так же хочешь сдохнуть, то пусть Кевин осуществит твое желание. Какая разница от чьих рук умереть, ведь так? Или ты принципиально хотела, чтобы это сделал я? А вот нет, обломись и подавись.
— Мистер! Пожалуйста, не заставляйте нас этого делать. Зачем же? Это ведь неправильно, убивать кого-то. Вы попадете в ад за такие поступки! Отпустите нас обоих, — неразборчиво прокряхтел грязный мужчина.
— Одна, хотела покончить жизнь самоубийством, другой попрошайничал на улице, но в ад попаду именно я? Посмотрите на свою никчемную и унылую жизнь. Считаете, что заслужили ее? Если так, то это нужно доказать. Вы оба достигли самого дна в своей жизни, тогда с чего это вдруг сейчас решили, что хотите жить? Надо было думать об этом до того, как пустили все под откос. И я просто помогаю вам осознать свою ценность. Кто знает, люди на волоске от смерти, часто открывают для себя переосмысление того, что было до этого момента. Вдруг и кого-то из вас ждет необычайное открытие. В любом случае, вариантов немного…
— Кристофер, он же мужчина? Как я справлюсь с ним? Нет… У меня не получится…. – продолжая плакать, проговорила она.
Он задумался и посмотрел на дрожащую девушку. После непродолжительного молчания, все же подошел к ней и протянул серебристый охотничий нож, который припас заранее, планируя, использовать его, если кто-то окажет активное сопротивление.
— И впрямь, нужно уровнять шансы. Спасибо, Ви, что подсказала мне, держи.
— Эй, так нечестно?! Зачем ты дал ей нож? – закричал бомж.
— Ну, ведь она же девушка – слабое и хрупкое создание, так что сможешь отобрать, если захочешь. Но чтобы не обделять и тебя, то скажу ее слабое место. Эвелин у нас такая штучка – боится, когда ее домогаются. Так что если выхватишь нож, то прежде чем убьешь, можешь сделать что-нибудь еще. Не скажу, что она в моем вкусе, но есть в ней что-то особенное. Насладись ее телом, когда еще сможешь тр*хнуть настоящую девушку? А если не хватает этой мотивации, то заплачу пятьдесят тысяч наличными, если грохнешь ее, – он безразлично пожал плечами.
После этих слов, мужчина, который еще несколько минут назад обвинял Кристофера в жестокости и сомневался, вдруг мерзко заулыбался. В его глазах появилась решительность, ведь на кону появилась серьезная мотивация. Собственная жизнь у этого бомжа уже давно не имела никакую ценность, а вот деньги, стали весомым аргументом в пользу предложения маньяка.
Ей стало страшно от того, куда все идет. Не смотря на то, что Крис вверил в ее руки холодное оружие, броситься на него она не могла, так как он все еще был вооружен шокером, да и в принципе был намного сильнее и проворнее. Потому имея в памяти, случай с Амандой, она не рискнула выступить против него. Напротив, захотелось уговорить любой ценной сохранить себе жизнь. Эвелин снова стремительно приблизилась к Кристоферу и вцепилась в него руками, не желая отпускать.
— Умоляю, пожалуйста…. Не надо так, этот мужчина, он такой грязный и страшный, а еще от него неприятно пахнет…. Я не хочу, чтобы он сделал мне больно. Кристофер, не надо… Забери меня отсюда… Я честно-честно, сделаю все что угодно, только не оставляй меня…
— Тссс, — он вдруг коснулся губами ее лба, будто бы желая унять эту истерику. – У тебя же нож, детка. Вспомни, как режешь курицу на ужин. Сожми его крепче в своих руках и сделай резкий выпад вперед. Старайся целиться сразу в жизненно-важные органы. Смотри, — обхватив за плечи, Крис повернул ее лицом к противнику. – Целься в сонную артерию или в брюшную полость. Там нет костей, так что попадешь туда без проблем, а потом дело за малым.
— Нет-нет-нет… я не смогу… Я же не убийца! Умоляю, Кристофер…Я не смогу… Не смогу! — ее руки задрожали и из-за этого нож упал на пол.
— Бл*ть, задолбало твое нытье слушать! Вон бери пример с Кевина, он не ноет и, кажется, даже воспарял духом! Так, что давайте, деритесь дети мои. А потом я приду и поощрю победителя.
Кристофер со всей силы пихнул ее в сторону потенциального противника, а сам решил, что не будет принимать участие в этом поединке. Он вышел за дверь, как только сказал напутственное слово. Ему показалось это достаточно забавным. Парень прислонился к двери, из-за которой ему все было прекрасно слышно. Кристофер точно знал, что Эвелин ни при каких обстоятельствах не сможет справиться с этим алкогольным зомби. В этом и заключался его план. Теперь, когда в дело вмешалась полиция и зачем-то объявила поиски чокнутой девицы, то нужно было избавиться от нее как можно скорее, пока расследование случайно не привело их к нему. По этой причине, в голове возник простой план. Заставить кого-то другого убить ее, таки образом полностью отвести от себя подозрения. А потом можно было избавиться и от этого бомжа.
За дверью раздавались рыдания и крики. Безоружная Эвелин начала биться в истерике еще до того, как он успел покинуть комнату. Ее охватила паника и слабость. Все стало размытым, она не знала, как ей быть и что делать. В конце концов, у нее никогда не было сил чтобы противостоять даже вредным клиентам, а теперь и подавно даже говорить было не о чем. Тем временем Кевин уже схватил нож и направился к ней. Единственная тактика, которую смог выдать напуганный до истерики мозг — метаться по подвалу и продолжать звать того, кто навлек на нее беду. Но чем больше она носилась из одного угла в другой, тем меньше становилось сил. Дыхалка быстро дала о себе знать, и легкие как обычно сдавило от боли. Эвелин больше не могла бегать, поэтому закричала во весь голос, в надежде на то, что ее услышат:
— Кристофер! Кристофер! Умоляю, вернись, пожалуйста! Кристофер! Ты мне нужен! Я не справлюсь без тебя! – рванув к двери, визжала она. – Я улажу, все улажу с полицией! Сделаю, что ты хочешь!? Только вернись! Ты мне так нужен! Кристофер, я ведь люблю тебя! Правда, люблю! Не поступай так со мной! Я хочу быть с тобой! Ты… Ты — моя жизнь, мое все. Только ты можешь делать со мной все это… Не этот страшный человек, а ты мой любимый. Я хочу жить ради тебя и для тебя! Кристофер… я люблю, люблю тебя, люблю! – будто в неосознанном бреду верещала она.
Прислонившись к двери, отчетливо слушая каждое слово, сердце его отчего-то стало биться быстрее. Он прикрыл глаза и медленно сглотнул. Признание в любви после всего того, что сотворил с ней — было чем-то безумным, но при этом звучало искренне. Услышать мольбы о том, чтобы спас – одно, другое же – признание в любви. Еще никто из убитых им женщин не говорил такого. Нет, не так, еще никто не говорил такого. Ни родная мать, ни отец, ни те глупые дурочки, не клялись в любви. Это ошарашило до такой степени, что пальцы задрожали. Чувство внутри, было совсем чужеродным, каким-то слишком пугающим и вызывающим в голове поломку. Пока за дверью раздавались звуки борьбы, он чувствовал, как тепло разливается в груди. Такое забытое за множество лет и собственных травм. То, от чего ему хотелось избавиться, настигло в самый неподходящий момент. Девушка за дверью продолжала заходиться в криках, а он все никак не решался пошевелиться.
— Не трогай! Отпусти меня! Умоляю! Пожалуйста!
— Ах, ты с*ка, заткнись нах*й! Заткнись!
Он сидел под дверью и слушал, как родной и ласковый голос превращается в болезненный крик ужаса. Там за стеной раздавались громкие звуки ударов. Ему хотелось сделать что-то такое, чтобы остановить этот кошмар, но собственный ужас лишал возможности пошевелиться. Обхватив голову руками, мальчишка трясся, сам едва сдерживаясь, чтобы не разреветься.
— Прекрати рыпаться тварь! Немедленно перестань, иначе я убью тебя!
И снова хлесткий звук удара рассек воздух, и всхлипывание за дверью стало чуть тише. Женщина рыдала там, страдая от всех этих ужасных побоев, а он оставался цел и невредим. Это было нечестно. Почему этот человек причиняет боль тому, кто его так сильно любит? Почему мучает ее каждый вечер? Почему на отпустит, если так сильно ненавидит? Зачем продолжает делать все это?
— А ну-ка открой глаза мразь! Даже не думай падать в обморок! Тупая ты с*ка! Я научу тебя, как надо встречать мужа, чтобы ты больше никогда не забывала этого!
— НЕ СМЕЙ!
И вот когда здоровенная рука мужчины снова взмыла вверх для очередного удара, маленький ребенок вдруг выскочил из-за двери и загородил собой женщину. Удар прошелся по его лицу. Хоть это и было до ужаса больно, но он не заплакал, а лишь со стойкой уверенностью продолжал стоять на своем месте. Мужчина смерил мальчишку взглядом и остановил свои истязания.
— Кристофер, мой мальчик… — женщина вдруг загребла его в свои объятья как самое ценное, что у нее когда-либо было. – Я люблю тебя… Так люблю, мой любимый мальчик. Ты спас меня, спас…
Это воспоминание всплыло из глубин забытых мгновений. На лбу выступили капельки пота, руки не переставали дрожать, а дыхание вдруг участилось. Он даже не знал, принадлежит ли это воспоминание ему или видел где-то в фильме, а может, слышал в каком-либо разговоре. Но увидев перед глазами развернувшуюся картину в голове перемкнуло. За стеной продолжали раздаваться крики отчаяния, а время шло, и каждая минута могла быть последней. Кристофер вдруг открыл дверь и ворвался в подвал в тот самый момент, когда бомж прижал ее к стене и приставил нож к горлу. Как и предполагалось, грязный ублюдок, сначала решил позабавиться с ней и только потом убить. Когда дверь открылась, Кевин обернулся и удивленно взглянул на ворвавшегося Криса.
— Эй, что такое? Подожди еще немного, я скоро с ней закончу…
— Не смей! Какого хрена, ты трогаешь мою девочку?
— Чего? В смысле? Ты же сказал, чтобы я убил ее? Ты чего такое базаришь? Еще пару сек, подожди я немного того… и тут же ее грохну. Ты ж обещал дать мне бабки!
— Не смей трогать мою девочку, — ледяным тоном ответил он. – Убери свои руки! Прекрати ее трогать! Если не уберешь свои грязные руки, то я прикончу тебя!
От этого громкого крика мужчина растерялся и повернулся к нему, вдруг решив, что лучше убьет этого сумасшедшего. Он замахнулся ножом и готов был наброситься на него. Однако движения Кевина были совершенно неуклюжими и неловкими, поэтому даже если бы у него было несколько ножей, то вряд ли хоть один из них достиг цели. И как бы то ни было, у хозяина подвала было преимущество во всем. Потому ему даже не нужно стараться ведь навыки убийцы были в крови. Сначала он увернулся от всех ударов в свою сторону, а потом одно ловкое движение и поймал лезвие ладонью. Кристофер выхватил нож из его рук и в мгновение, как хищник, перекусывающий глотку более слабому животному, четко воткнул нож в сонную артерию. Кровь разлилась по всему подвалу. Мужчина захрипел и попытался вытащить нож, но это стало ошибкой. Сам же Хант, обхватил Эвелин за плечи и прижал ее к себе.
— Тссс… Все хорошо, все закончилось. Эвелин, все в порядке, я рядом. Я рядом…
— Мне так страшно… Так страшно…. Господи…
Девушка дрожала и задыхалась от слез. Ей до сих пор казалось, что грязные руки только и делают, что касаются ее. Из всего того пережитого ужаса это было самое страшное, что только можно было себе вообразить. Казалось, что если бы Крис не ворвался, то этот мужчина тоже надругался над ней так же, как и отчим. Эти воспоминания из детства разом вспыхнули в глазах. Она моргала, извивалась и все так же плакала.
— Тише-тише, девочка моя, успокойся, — шептал он.
Но эти слова не доходили до сознания. Эвелин не понимала, где находится реальность. Сама девушка, была в плену своих кошмаров. Ей не хватало воздуха, от чего приходилось судорожно вдыхать, и от этой гипервентиляции начала кружиться голова, а легкие все еще были слишком слабы. В глазах резко потемнело, мир поблек, тело стало невесомым. Кристофер подхватил ее и не дал упасть. Он понес ее наверх в свою спальню, решив не оставлять ее наедине с убитым бомжом.
Ему было сложно понять мотивы своего поступка. Просто в голове что-то вдруг переключилось, когда она призналась в своей любви. Он помнил, как те девушки, которых парень похищал, смотрели на него с отвращением и ужасом в глазах. Эта же чудачка никогда не морщила лицо. Ее страх никогда не имел к нему никакого отношения, кроме того самого поцелуя и только. И сейчас, когда бомж напал на нее, собираясь сначала изнасиловать, а потом убить, Кристофер стал тем самым настоящим спасителем, рыцарем в блестящих доспехах. Эта искра надежды в ее глазах, стала путеводной звездной для него.
Крис положил ее на свою мягкую и чистую кровать, а сам спустился на кухню. Сейчас следовало позаботиться о том, чтобы на утро не возникло никаких проблем. Он быстро налил в стакан воды и вернулся обратно к себе. Эвелин в это время уже стала приходить в сознание. Ее снова затрясло от страха, но Крис оказался подле, подал воду и положил на ладонь белую таблетку.
— Милая, выпей, пожалуйста, тебе нужно хорошенько выспаться сегодня, а мне еще прибраться в подвале. Поэтому будет хорошо, если ты примешь снотворное, и не будешь создавать лишних проблем.
Эвелин замотала головой, ведь не хотела пичкать себя таблетками неизвестного происхождения. Но Кристофер все же решил иначе. Он внезапно вложил таблетку в свой рот и тут же прильнул к ее губам. Языком ему удалось легко протолкнуть горьковатую пилюлю в чужой рот. И пока девушка снова испуганно захлопала глазами, парень приподнял ее голову и зажал рот, не давая возможности выплюнуть лекарство. Тогда пришлось подчиниться и с неохотой проглотить таблетку.
— Умница, — наблюдая за тем, как она сглотнула, проговорил Крис и дал ей воду, чтобы запить. – Это всего лишь снотворное, поэтому можешь не беспокоиться.
Он перевел взгляд на настенные часы, засекая время. Снотворное должно было подействовать через 15 минут, поэтому он решил побыть рядом, чтобы убедиться в том, что она никуда не денется. Крис сел на кровать и посмотрел на свою пленницу. На ее грязном платье добавились еще и пятнышки от крови, что расплескалась, когда нож вонзился в глотку того бомжа.
— Надо будет снять это – он потянул за лямку.
Эви вздрогнула и замотала головой, протестуя, блондин поднял руки вверх, показывая, что не будет ничего делать против ее воли. Теперь эта реакция защиты своего тела, стала ему казаться забавной, так что хотелось дразнить сильнее.
— Почему ты… спас меня? – она вдруг огорошила его вопросом.
— Ну, ты ведь сказала, что любишь меня, а таких людей совсем немного, — пожал плечами он и посмотрел на нее. – Или это было ложью?
Эвелин растерялась лишь на секунду, но потом непоколебимо посмотрела на него, стараясь сохранять ясность сознания. В своем помутненном от страха сознании она не могла сказать ничего другого, ведь за время заточения этот человек стал для нее воплощением божества.
— Нет… В отличие от остальных людей ты, сделал мне меньше всего зла и… спас меня уже трижды. Ты бы мог прогнать, мог убить, мог сделать столько всего плохого, но почему-то не сделал. Мне просто хочется верить, что я какая-то особенная, что меня тоже можно за что-то любить, и я могу нравиться. Я думаю, что то, что чувствую — искренне, только… Пожалуйста не оставляй меня. Кристофер, ты…. Я не смогу без тебя. Если еще и ты бросишь меня…
Он приподнял ее голову за подбородок и щелкнул пальцами по лбу, не давая закончить предложение.
— Ты ведь важный свидетель, куда уж там…. Теперь мы с тобой связаны навеки вечные. Только и ты, пообещай, что больше не будешь нести всю эту х*йню про то, чтобы покончить жизнь самоубийством.
— Обещаю…
— Нет, так не пойдет. Давай поклянемся на пальчиках, как это делают все дети. Давай сюда, — он улыбнулся и схватил ее за мизинец. – Клянешься?
Эвелин впервые за все время своей жизни вдруг улыбнулась самой счастливой улыбкой на свете. Ей не нужно было изображать счастье, она и вправду была счастлива. Сжимая своим пальцем его палец, она чувствовала, как в душе распускаются такие нежные чувства, будто бы кто-то положил теплое полотенце на живот.
— Клянусь…
И потом она уснула, так что все прошедшее стало казаться частью этого приятного и сладкого сна. Но это явно был не сон. Теперь Эвелин готова была простить ему весь пережитый кошмар, ведь этот человек стал тем, кто не только спас от смерти, но и превратился в новый смысл жизни.
Писатель псих помешанный
