Это было такое необъяснимое чувство. В одно мгновение стало так легко дышать, словно кто–то сорвал с шеи веревку. Невероятное облегчение будто бы вся жизнь была предназначена только для одного момента. Она и не думала, что нож может так легко воткнуться в человеческое тело. Будто бы он вошел и не в живот вовсе, а в плющевую игрушку. В момент самого удара пришлось приложить чуть больше усилий и поддаться всем телом вперед, вкладывая силу в сам удар, но дальше все пошло как по маслу. Кровь брызнула на белоснежное платье, оставляя кляксы в виде пятен роршаха.
Ее глаза расширились от удивления, когда наконец–то дошел смысл совершенного действия. Эвелин хотела бросить нож и выбежать из комнаты. Но вместо этого замерла словно статуя. На ее лице появилось выражение омерзения. Тошнота подошла к горлу.
– Что я наделала….
– Ах, ты сука!
– Тссс, так даже лучше.
Кристофер смотрел на происходящее и почувствовал, как возбуждение захватывает его извращенное сознание. Кровь хлынула на пол, взбудоражила что–то внутри, а это выражение лица, на котором сначала появилось удовлетворение, а потом маска ужаса, заставили его улыбнуться.
– Боже, это так больно! Сделай же что-нибудь! – раздался крик.
– Да, сделай с этим уже что-нибудь.
Но она не могла пошевелиться, продолжая сжимать в руках нож как штык. Ее взгляд помутнел, девушка была далека от реальности. В пылу ярости она поддалась на провокацию и совершила ужасную ошибку: ударила ножом живого человека!
– Это неправильно… Так не должно было произойти… Я все еще сплю… Это не реально… – пролепетала она.
– Еще как реально, – произнес Кристофер и взглянул на нее своим бешеным взглядом. – Бекки, милая, приблизься ко мне.
Парень нежно обнял ее со спины, но уже в следующий миг резко схватил и заломил руки за спину. Та обернулась на него, немой вопрос застыл в глазах. Но прежде чем ей удалось понять, что именно задумал негодяй, она снова напоролась на нож. Кристофер толкнул ее к Эвелин и буквально нанизал тело на холодное оружие, словно это был кусок окорока, а не человек.
– Аааааа! Кристофер, что ты делаешь?! Эта с*ка и так ударила меня, что ты творишь?! – Ребекка начала вырываться, но Хант держал ее руки так крепко, что от него сложно было отделаться.
– Разве это я делаю? Это все Эвелин, – усмехнулся он и дернул девушку на себя, чтобы снять с ножа, а потом вновь напороть ее брюхом на лезвие.
– Крис, хватит… – зашептала Эвелин, вжимаясь лопатками в стену.
– Почему же хватит? Погоди, детка, я еще не кончил. Я хочу сделать это много–много раз, прежде чем Ребекка получит удовольствие. Давай еще! Держи нож крепче, не смей его отпускать!
Ребекка завизжала, истекая кровью, а Кристофер продолжил творить свои бесчинства. Он оттягивал ее и снова пихал в сторону Эвелин. Это была своего рода игра, с правилами, что знал только этот псих. Он улыбался своей блестящей улыбкой, наслаждаясь визгами, заполнившими все пространство. Крис даже успел пожалеть о том, что раньше не использовал в своих убийствах нож. Ребекка пыталась вырываться и извивалась всем телом, делая только хуже самой себе, так как из-за этих действий, нож лишь сильнее кромсал рану. Ей не удавалось справиться с Кристофером, что сжимал запястья рук до онемения.
– Ах! Хва…хватит… Мне больно! Кристофер! Почему ты это делаешь со мной?! – оглушая своим криком, вопрошала Бекки.
Он на мгновение замер и притянул ее к себе за волосы, снимая с ножа. Эвелин в это время едва не выронила оружие из рук, но поймала его, случайно полоснув свою ладонь. Крис пристально посмотрел на нее, и она снова сжала нож в руках.
– Еще спрашиваешь?! Ты трогала мою вещь, даже не просто трогала, а еще и попортила ее. Напичкала наркотиками, привезла сюда, называла грязными словами. Знаешь, Бекки, единственное, что я не люблю, это когда мне портят настроение. Эвелин, это прекрасно знает. А вот ты, за столько лет знакомства, так и не усвоила одно простое правило: никто, бл*дь, никто не смеет портить мне настроение! – он воскликнул и со всей силы насадил ее на нож.
Вкладывая в этот толчок все свое бешенство, Крис пихнул ее так яростно, что плотно прижал к стене Эвелин, а к ней Ребекку. Эви чувствовала, как ее ладони горели от чужой крови, а платье пропиталось ей до основания, его можно было запросто выжимать голыми руками. Она хотела отвести свой взгляд, чтобы не видеть всего этого ужаса, но вдруг почувствовал, как ее губ коснулся он.
Кристофер зажал между собой и ней, еще живою Бекки, и в таком положении потянулся к Эвелин и поцеловал. Девушка не ответила на поцелуй, лишь только раскрыла рот от удивления и шока, не в силах что–либо сделать. А вот маньяк наслаждался, ведь этот поцелуй был таким страстным и горячим. Он кусал кончик чужого языка, свой же пытался протолкнуть в ее глотку, так чтобы она начала задыхаться. Ему хотелось, чтобы Блейк разделила с ним этот кровавый момент, когда между ними едва вздыхая, медленно умирала та, другая девушка. Бекки слабо повернула голову вбок, увидела происходящее и по ее лицу скатились слезы обиды.
– Кха–кха…. – закашлялась она, сплевывая кровь на пол.
Ребекка трепыхалась еще несколько минут, а потом ее глаза закатились, а руки, что Кристофер крепко держал за спиной, вдруг стали такими вялыми и податливыми. Она потеряла сознание.
– Вот теперь я кончил, – прошептал он и отошел назад.
Тело медсестры безвольно шлепнулось на пол. Возможно, она была еще жива, но, как и в случае первого убийства, Блейк стояла как вкопанная. Ей было невыносимо заставить себя пошевелиться и сделать хоть что-нибудь.
– Что такое, детка? Ты не удовлетворена? Я ведь все–таки спас тебя…
– Нет… Я так не хотела… Я убийца! Убийца! Я не хотела ее убивать… Я не… я попаду в ад… Боже, я так боюсь… Может быть, она еще жива? Может еще не поздно вызвать скорую? Ты…ты врач! Помоги… Сделай что-нибудь…. Пусть она будет живой…
– Ты, бл*дь, издеваешься? Какого х*я, Эвелин? Я думал, тебе понравилось, – разочарованно проговорил он.
– Нет! Я ведь не убийца! – она разревелась, как только произнесла последнюю фразу.
Его этот ответ не устроил. Хант приблизился к ней, схватил за подбородок и улыбнулся кровавой улыбкой.
– А кто же тогда? По сути, ты первая нанесла удар, а я только помог тебе это сделать. И скажу честно, мне понравилось. Я хочу увидеть это снова, как ты убиваешь человека.
– Нет! Я не такая… Я… всего лишь хотела покончить жизнь самоубийством, а не становиться сама убийцей…
– Вот как? Что же, а я, по–твоему, тогда преступник и заслуживаю смерти? – резко спросил Крис.
– Нет…. Просто, мы с тобой оба больны…. Посмотри вокруг, разве это правильно? Мы должны…. Вылечиться! Да–да, вылечиться. Может быть, психотерапевт сможет нам помочь?
– Знаешь, а ты, кажется права, – вдруг просиял он. – Погоди, одну минутку.
Кристофер отошел к окну, посмотрел на канистры, проверяя то, сколько в них еще керосина. Как оказалось только две канистры из всех остальных были наполнены горючим. Он хмыкнул от того, что Бекки продумала свой план до мелочей. Хант отметил, что практически все выходы были покрыты следами химического вещества, а количество пустых канистр помогло предположить масштабы того, что планировала осуществить
маньячка. Однако в комнате, в которой они находились, керосина совсем не было. Крис понял, что Бекки вероятнее всего собиралась избавиться от Эвелин, подвергнув ее самосожжению, поэтому решила оставить это место напоследок. А раз так, то исправлять ситуацию взялся он сам. Парень схватил одну канистру и вылил содержимое по периметру, оставив разве что небольшой зазор между окном.
– Как здорово, что я перешел на сигареты, – усмехнулся он и достал из костюма зажигалку Zippo.
– Что ты делаешь?
– Как что? Я искупаю свои грехи и позволяю Богу, решить нашу с тобой судьбу. Мы ведь с тобой теперь грязные убийцы. Разве нам есть место в цивилизованном и безгрешном мире? Нет, нам уже не поможет никакой психотерапевт…. Нам нужен сам Бог!
Он подошел к окну и взял полную канистру с керосином, после этого приблизился к Эвелин. Кристофер снова зажал ее у стены, не давая сделать и шага в сторону. Ее глаза превратились в стеклянные бусины. В них виднелась пустота и страх от того, что делал этот человек. Его безумие было далеко от нее.
– Прикрой глаза, а то будет жечь, – скомандовал он.
– Подожди….Ах!
Парень облил ее горючей жидкостью, откинул в сторону пустую канистру и прижал к себе свою благоверную. Он чувствовал, как громко колотиться чужое сердце от волнения.
– Зачем… Постой, что ты задумал?
– Как что? Ты ведь считаешь, что я само зло, поэтому решила отвергнуть меня? Скажу правду: ты уйдешь только через мой труп или мы погибнем с тобой вместе. Хотя, есть и еще один вариант… Ты можешь, принять нашу с тобой кровавую судьбу и мы выберемся оба. Так что, подумай, чего хочешь ты. Будешь ли ты со мной, пока смерть не разлучит нас?
Эти слова застали ее врасплох. Она и не знала, что ответить на это. Происходящее стало настоящим кошмаром. Кристофер лишил ее дара речи. Если еще полгода назад, бедняжка не раздумывая ответила ему да, то сейчас у нее не было сил и желания говорить. После убийства ее покинули все счастливые мечты и надежды.
– Крис, правда… я не убийца. Пожалуйста, оставь меня в покое, я хочу уйти. Давай все закончим, – тихо ответила Эвелин.
– Как жаль, – он наклонил голову. – А я так хотел, чтобы меня просто любили и разделяли те же радости, что и я. Что же, значит, наша чудовищная история подходит к концу? Чудовищная, не от слова чудовище, а от слова чудо, конечно же!
После этих слов Кристофер совсем обезумел. Его отвергли. На него накатило отчаяние. Почему эта никчемная тварь вдруг решила оставить его? Неужели она возомнила себя какой–то особенной? А ведь она и вправду была таковой. Он приложил голову к ее сердцу, слушая неровное биение. Перед глазами всплыли моменты, связанные с ней. Как он спас ее впервые, как встретил в кофейне, как она читала сказку, и как потом бросила его….
– Почему же ты это сделала? – странным голосом спросил Крис.
– Что сделала?
Но Кристофер не ответил. Красавец схватил ее за ладони и устроил на своих плечах. Он вцепился в женскую талию со всей силы, словно не собираясь отпускать ни в коем случае. Эвелин смотрела на него с ужасом. Этот безумец слетел с катушек. Взгляд стал совсем расфокусированным, а улыбка превратилась в гримасу.
– Давай потанцуем, пока еще есть время! Давай же, Эвелин! – красивый мужчина, улыбнулся и стал танцевать, не выпуская ее рук из своей звериной хватки.
Из его рта вырвалось пение:
– Мы с тобой творение Микеланджело,
Нас не убить.
На сердце пламя, что готово все спалить.
В Париже жду тебя король.
J‘ai peur,
Mourir toute seule.
Блондин закрутил ее так, что голова закружилась от происходящего. Его движения были одновременно такими пластичными, но резкими и рваными. Эви не поспевала за ним, но Крис вел ее, заставляя двигаться в своем темпе. Она могла только хлопать глазами и подстраиваться под все его желания, едва не спотыкаясь на каждом шагу. Его настойчивость помогла подстроиться. Через мгновение, девушка поняла темп и основные движения.
Танцуй со мной.
Руки вверх–вверх–вверх
Над головой–вой–вой.
И**** с тобой.
С каждой новой строчкой движения тел становились все более откровенными и напоминали скорее прелюдию к сексу, нежели танец. Одна рука все продолжала сжимать чужую дрожащую ладонь, а другая, спустилась с талии на выгодное местечко ниже. А затем взмыла вверх, поглаживая по спине. От этого прикосновения все ее тело покрыли мурашки. Эвелин и забыла, каким может быть нежным этот ублюдок. Ее одолели сомнения, казалось, что все еще можно изменить.
«Может быть, Кристофер и впрямь, прав и стоило согласиться на его предложение?» – витал вопрос в чужой голове.
Танцуй со мной.
Руки вверх–вверх–вверх
Над головой,
Все грехи прости, пока танцует он с тобой.
И снова их тела слились в этом непотребстве, которое должно было называться танцем. Не то танго, не то сальса, но, в конечном счете, получался какой–то постмодерн. Кристофер прокручивал ее туда-сюда, на мгновение выпускал ладони, отталкивал со всей силы, пихая в грудь, но в самый ответственный момент перехватывал их и притягивал Эвелин к себе снова и снова. Это была феерия их чувств и отношений. Так было и в жизни. Жертва и охотник. Бедная Психея преследуемая неудержимым Эросом.
Не увидишь слез.
Сохраню все то, что в мир принес.
Всем дано по вере.
Без тебя мне быть Кровавой Мери.[1]
Все смешалось в одну непонятную картину. Он закружил ее, так отчаянно, так сильно, сам, едва не теряя равновесие. Вихрь его собственных чувств. Кристофер так цеплялся за эту девушку, что не заметил того, как его жизнь зависит от нее. Будто бы роли сменились, теперь жертва стала преследователем. Это вызвало внутри ярость. Захотелось прижать эту девчонку к полу и размозжить голову, заполнить пространство ее криками боли. Крис резко наклонил ее и разжал руки. Эвелин, тут же устремилась вниз. Но в самый последний миг, Кристофер успел поймать девушку. Они замерли в наклоне в паре дюймов от перепачканного в крови пола. Неудержимое желание овладело им. Губы с яростью вцепились в чужие губы. Так будто бы он желал выгрызть ей язык. Страсть ударила в голову. По телу прошла мелкая дрожь. Кристофер овладел ее языком, телом, разумом….
А перед потухшим взглядом чужих глаз, тем временем, возник главный мучитель. Отчим, что принес столько боли и разрушения, и точно так же, не спрашивая разрешения, целовал ее. Воспоминания, мрачные, пугающие и рваные, заплясали перед глазами. Она испугалась. Эвелин вдруг закричала и оттолкнула Кристофера.
– Не трогай меня! Отпусти! Оставь меня в покое! ТЫ – МОНСТР!
Маньяк не мог проникнуть в чужие мысли и не знал, кого именно видела перед собой его пассия. Однако каждое слово, пришлось примерить на свою персону. От этого стало так больно внутри. Он надеялся, что Эвелин растает от подобного, но эта неблагодарная дрянь лишь оттолкнула….оставила его. Хант жестоким взглядом посмотрел на нее и оказался совсем близко. Кристофер оторвал ткань от подола платья и горько усмехнулся.
– Значит, ты выбрала смерть? Как иронично, не находишь? Что же, раз я монстр, то я сделаю все чтобы твоя смерть стала мучительной и невыносимой.
Он щелкнул зажигалкой и поджег ткань. Огонь вспыхнул практически мгновенно, поэтому Кристофер откинул тряпку в сторону лужи керосина, которым предварительно облил комнату. Убийца же схватил бедняжку за волосы и потащил в сторону огня. Она растерялась.
– Я когда–то читал, что смерть от сожжения – самая невыносимая. Такая с*ка, заслуживает только такой кары! Почему ты бросила меня? Почему? Разве ты не знала, что он делал со мной все это время? Ты знала! Не могла не знать! Он избивал тебя до полусмерти, а я всегда защищал, вставал на твою сторону! Тогда почему ты не защитила меня? Почему же? И почему сейчас….снова оставила?
И чем больше он кричал, тем больше распространялось пламя, от чего в воздухе стало слишком жарко и тяжело дышать. Эвелин смотрела на него и была поглощена этим невероятным зрелищем. От света огня очертания лица Кристофера казались изуродованной маской. Этот мужчина, что был для нее всем, вдруг стал подобен какому–то жуткому монстру. Она отчетливо увидела, как перед ней стоит уродливое создание из глубин преисподней. Это чудовище точно не имело никакого отношения к ее ангелу–хранителю. Девушка завизжала от этих галлюцинаций возникших в своих глазах. Она не хотела, чтобы его уродливые конечности дотрагивались до нее. Эвелин стала отталкивать его и кричать во весь голос, срываясь и задыхаясь:
– Хватит! Отпусти меня! Ты чудовище! ЧУДОВИЩЕ! ХВАТИТ!
– О, да, конечно, я чудовище, это ведь чудовищная история, ты не забыла? Если Бог есть, то он накажет нас с тобой, покарает за все злодеяния! Но детка, наша история любви станет культовой, так что какой-нибудь безумный писатель напишет про нас что-нибудь романтичное. Мы станем первыми по уровню трагедии, после Ромео и Джульетты! О, да! Да! Мы сгорим здесь и сейчас! Я так давно хотел умереть! Но тебя, я заберу с собой в могилу! Ну же, возрадуйся! Возрадуйся! А там, в могиле нас встретят все те, кого я убил!
– А ну-ка отпусти ее, придурок! – раздался громкий крик.
Кристофер замер, продолжая держать Эвелин подле себя. Маньяк обернулся и увидел, что в проеме дверей находился тот детектив, что так же негативно повлиял на его настроение. Это удивило его, но он не подал виду.
– Ого, вот этого нам с тобой только и не хватало для финала! – воскликнул Крис.
Гейл держал пистолет наготове, в случае если вдруг кто–то из них выкинет что-нибудь. Он огляделся вокруг, происходящее поражало. Детектив, оказался ошарашен тем, что увидел. На грязном полу в луже собственной крови лежала девушка с темными волосами. Хоть ему и не удалось разглядеть лицо, но он был уверен, что это была та самая медсестра из больницы. Эвелин же кричала и отбивалась от этого упыря, который явно был намерен убить ее, ведь она сделала что–то не так. И в дополнение всей этой ужасающей картине являлось быстро распространявшееся пламя.
– Да, что за х*рня тут вообще происходит?! Так, ты ублюдок, отпусти девчонку и подними руки вверх!
– Оу, какой грозный детектив…. Разве я могу не подчиниться? – Кристофер поднял руки вверх и посмотрел на него игривым взглядом. – Так пойдет? Что еще сделать?
– Блейк, скорее сюда, спрячься за моей спиной! – скомандовал Фаррелл.
Она снова застыла, не зная, что делать. Перед глазами все еще мелькали монстры сотканные из галлюцинаций. И тут она не выдержала. Ей овладела истерика. Все сокрытые чувства и эмоции, вырвались. Эви шмякнулась на пол, обхватила голову руками и громко разрыдалась. Кристофер усмехнулся и посмотрел на нее жестоким взглядом.
– Что же, посиди пока здесь, а я разберусь с непрошенным гостем. Ты же не хочешь, чтобы кто–то нам помешал? – тихо произнес он.
– Вот же крысеныш! Так и знал, что ты связан со всеми этими убийствами, – фыркнул Гейл и осторожно подошел ближе. – Блейк, поднимайтесь, пламя быстро распространяется, надо уходить!
Крис фыркнул и показал детективу фак.
– Никуда она не пойдет. Разве вы еще не поняли, детектив? Мы все сдохнем здесь!
– Черта с два! Только попробуй рыпнуться и я выстрелю! – крикнул в ответ Гейл и проник в комнату.
Детектив хотел сначала проверить, жива ли медсестра, так как нельзя было оставлять ее умирать так. После нужно спасать истеричную девчонку, при этом не дать психу скрыться. Задача была не из легких, но Фаррелл решил, что у него не так много вариантов, поэтому придется успеть все решить. Продолжая держать Ханта на прицеле, а тот замер, наблюдая за каждым шагом грозного дядьки, он подбежал к Бекки и склонился над ней. Пальцы легли на сонную артерию, чтобы проверить пульс.
Лучшего шанса могло и не представиться. Кристофер накинулся на него со всей своей силой, решив обезоружить полицейского. Он двинулся вперед и хотел повалить его на пол. Гейл не ожидал, что парень решится на подобную глупость, поэтому тут же выстрелил. Громкий звук выстрела оглушил всех присутствующих. Время застыло. Но резкая боль вернула сознание и самообладание. Пуля прошла навылет, чуть выше груди. Кристофер согнулся пополам и осел на пол. Ему пришлось зажать свободной рукой рану, из которой уже вовсю хлестала кровь.
– Ах, ты еб*нный ублюдок! Ты выстрелил в меня! С*ка! Вот это, точно испортило мне настроение!
Фаррелл уже собирался снова выстрелить в него, но Хант поднял руки вверх и показал, что собирается сдаться.
– Хватит… – тяжело дыша, произнес Крис. – Я сдаюсь… Я сделаю, все, что вы скажете
– Тогда поднимайся, говнюк, и иди к выходу. И только попробуй, что-нибудь выкинуть, я пристрелю тебя!
Парень кивнул и осторожно поднялся с пола. Гейл же убедился в том, что Ребекка была мертва и подошел к Эвелин, собираясь помочь ей покинуть охваченное огнем помещение. Он быстро подбежал к девушке и попытался поднять ее, но та продолжала всхлипывать и рыдать, будто бы отстранившись от происходящего. Долго церемониться с ней было нельзя, так как комнату уже полностью съедал огонь. Гейл схватил ее в охапку и повернул голову к Кристоферу.
– Иди первый!
– Да… Хорошо, как скажете, – Крис медленно направился в коридор, где огня было меньше.
Фаррелл одной рукой придерживал, дрожащую девушку, а второй снова выставил пистолет, решив стрелять на поражение, если вдруг эта сволочь что–то выкинет. Из–за того, что керосин впитался в поверхность, то пламя распространялось слишком быстро. Перед глазами стояло одно сплошное зарево, а темный дым проникал в легкие, сжимая их и не давая делать вдох. Эвелин сильно закашлялась. Это заставило на секунду замешкаться и остановиться. Самостоятельно девушка идти не могла, она буквально повисла на детективе, задыхаясь от ужасного кашля. Он остановился и достал из кармана платок.
– Вот держи, – произнес детектив, прикладывая к носу ткань. – Так будет легче. Тише–тише, тебе надо взять себя в руки. Давай же, успокойся.
Гейл и Эви вышли в коридор. Он лишь на секунду потерял из виду Кристофера, когда доставал платок из кармана, но этого хватило для того, чтобы тот скрылся. Мужчина только и успел, оглянуться, чтобы посмотреть назад. Обзору мешал огонь, развивающийся с молниеносной, разрушительной скоростью.
– Какого….
– А вот и я!
Кристофер напал на него сбоку, затаившись, сразу же у выхода из комнаты. Когда этот полицейский выстрелил в него – пришлось согнуться от боли, Кристофер обнаружил на полу нож, которым они убили Ребекку. Ему удалось незаметно запихнуть холодное оружие в рукав, и как только блюститель закона потерял бдительность, то он воспользовался моментом.
Гейл смог увернуться от удара, но из-за этого маневра, нож полоснул по плечу Эвелин. Она вскрикнула от боли и на мгновение пришла в себя. Истерика прекратилась, девушка испугано посмотрела по сторонам, в попытках сообразить, что происходит. В этот момент, детектив Фаррелл, спасаясь от нападок Кристофера, оттолкнул ее к лестнице и крикнул:
– Эвелин, спасайся! Живо уходи отсюда!
– Эй–эй, не надо лезть в наши отношения! Кто ты такой, чтобы помыкать ей? – закричал блондин.
Фаррелл направил на него пистолет, но в этот раз промахнулся, так как из-за дыма был совсем плохой обзор. Крис усмехнулся и пригнулся, со всей дури бросаясь ему под ноги. В этот раз ему удалось сбить детектива и повалить на пол. Пистолет отлетел в сторону. Нож тоже выпал из рук, когда он совершал этот хитрый манёвр. Завязалась бойня. Мужчины, охваченные стойкой ненавистью друг к другу, принялись выбивать дурь. У Криса было преимущество, так как он оказался сверху и смог прижать Гейла к полу. Его кулаки пошли в ход, собираясь размозжить чужое лицо и превратить в отбивную. Но полицейский тоже был не промах, и не с такими отбросами встречался, поэтому двинул ногой ему по яйцам. Ублюдок взвыл от боли и упал на бок. Этого оказалось достаточно, чтобы Фаррелл смог подняться на ноги. Крис же стремительно терял не только кровь, но и самообладание.
– Вот ведь зараза! Решили восстановить справедливость? Неужели так жалко тех шлюх, которых пришлось забить до смерти? Ну–ну, они это заслужили! Слышали бы вы, как они визжали: Не убивай! Не надо! Не трогай!
– Заткнись, у*бок! Я прикончу тебя! – взвыл Гейл и пнул его ногой по ребрам.
– Ахах…… Говна кусок…. – сквозь смех и кашель отозвался Крис. – Серьезно? Убьешь? А у нас тут уже произошло одно убийство. Неужели…хочешь пополнить место преступление двумя трупами? Ты… мне сразу не понравился, как только я увидел твое гребаное лицо! Что ты? Хочешь стать героем? Убить мерзавца и получить медальку, чтобы деду вроде тебя было что вспомнить?
Гейл продолжал пинать подонка. Его все больше охватывала ярость. После каждого слова, которое вырывалось изо рта, ему просто хотелось запихать все это обратно в его пасть. Кристофер же старался уходить от этих ударов, пытаясь увернуться. Боль, невыносимая боль распространялась и охватывала все тело. Он подумал, что ему уже переломали все ребра, ведь смеяться и говорить становилось так сложно. В какой–то миг стало даже страшно от того, а не прикончит ли его часом этот грозный блюститель закона? Но вдруг рука нащупала выпавший во время потасовки нож. И как только Гейл снова принялся осыпать его пинками, то Хант вонзил нож ему в ногу. Лезвие вошло прямо в икру.
– Ах ты выбл*док! – закричал от боли Гейл и едва не потерял равновесие.
Кристофер же смог найти в себе силы, чтобы подняться. Его шатало как маятник. Перед глазами все было в замыленной дымке. Вкус собственной крови стоял в горле. Но он был жив. Блондин с разворота пнул его в челюсть, снова заставляя детектива упасть на пол. Раздался хруст, характерный для сломанной кости. Фаррелл застонал, но попытался подняться на ноги. Крис же склонился над ним и хотел задушить его руками, но Гейл не сдавался и схватил его за кофту, резко наклонив на себя и ударив его своей головой. Обессиленный от потери крови Хант, упал на пол рядом.
– Вот же заноза в заднице! – тяжело дыша, закричал он. – Я убью тебя! Убью так же как всех тех шл*х! Выбью все дурь из твоей башки! Разве ты еще не понял… Ты труп… Кхе…Кхе… – закашлялся он.
– Подонок… Как тебя только земля носит? Нет… Если мы и сдохнем, то только вместе, – тоже бессильно, с препинаниями, ответил Гейл.
Крис снова попытался подняться, ведь в его планы на вечер явно не входила собственная смерть. И вдруг он увидел свое спасение – другое оружие, которое можно было запросто обернуть против своего врага. Собрав волю в кулак, Хант еле передвигаясь, пополз вперед. Его отделяло от пистолета всего лишь несколько сантиментов. Таких заветных, таких важных. Только бы дотянуться и все… Он пристрелит этого выскочку и выберется отсюда, а если и нет, то хотя бы убьет его собственноручно.
– Еще чуть-чуть… – зашептал Крис, но его вдруг накрыла темная тень.
Гейл заметил, что совсем недалеко от места, где лежал маньяк, под его левой рукой был пистолет. Им вдруг овладел животрепещущий страх: «Если скотина доберется до пистолета, то он убьет меня! Нет, мне нельзя умирать так!»
Ему пришлось найти в себе остатки всех своих резервов, чтобы подняться и приблизиться к Кристоферу, а тот сплевывая кровь, полз по направлению к заветной цели. Он возвысился над ним и посмотрел на потерявшее живой вид лицо ублюдка. Блондин вдруг высокомерно усмехнулся и произнес:
– Ты… Жалкий паразит… У тебя не хватит совести убить меня… А я оберну все так… Что тебя посадят… И ты сгниешь в тюрьме, как обезумевший коп! Кто вообще поверит тебе, что я убийца? Я ведь очаровашка врач…. Никто и никогда не посадит меня! Даю тебе слово! А я продолжу убивать… Ахахах… Та п*зда, которую я скинул в реку. Она так кричала, так молила…. Говорила: мамочка, пожалуйста… Я не хочу умирать! Ох, это было так потрясающе! Сжимать в руках ее башку! Ахахах…
Фаррелл потерял контроль. Безумный неуправляемый гнев правил балом. Детектив почувствовал, что был обязан свершить правосудие. Его ладони накрыли чужую шею. Он стал душить поганого урода, желая умертвить, чтобы такие подонки больше не топтали землю. Перед глазами снова возникли фотографии убитых им жертв. Хант заслуживал смерти здесь и сейчас. Ему не удастся избежать кары.
Кристофер закашлялся. Он продолжал хрипеть и пытаться говорить о том, как наслаждался каждым кровавым убийством. Перед глазами все потускнело. Сознание словно находилось на границе жизни и смерти. И тут через тьму и пламя, пробрался такой светлый и нежный образ. Это была смертельная агония, но Крис видел ее своими глазами. Слезы хлынули по его лицу, прежде чем душа покинула тело, он увидел ее. Хант наконец–то почувствовал умиротворение. На душе стало тепло и спокойно.
Он так долго ждал, чтобы она пришла. Каждый раз, когда отец избивал его до полусмерти, ему отчаянно хотелось, чтобы эта хрупкая женщина, ворвалась в дом и спасла. Маленький мальчик постоянно прокручивал в голове картинку своего спасения. Если бы она только поступила так, если бы вернулась, то все могло быть по–другому. Но сейчас, перед глазами был только ее светлый образ. Детектив, пламя, темнота – все это отошло на второй план. Кристофер видел ее.
– Мама….
[1] Адаптация песни Lady Gaga – Bloody Mary в пер. Даниэлы Устиновой
Писатель псих помешанный
