— Ты слушаешь?

— Да, слушаю и не понимаю. Зачем тебе это? Если всё правда, то они погубят тебя. Мы можем изучить явление и спасти кого-то, не жертвую собой.

— Герман, ты женат? – взгляд Алексея был жёсткий, прямой, бескомпромиссный, прям как у строго отца.

— Да, был. Она умерла.

— Соболезную, тогда должен понимать, что такое потерять жену, особенно если ты её любишь, — впервые за всё время общения с Алексеем Герман заметил что-то живое и уязвимое в нём, его глаза намокли, — любишь всем сердцем, больше жизни, ты бы многое отдал, чтобы её спасти?

— Почти всё.

— А я отдам всё, слышишь, всё, что имею, а если потребуется больше, то заберу у других и тоже отдам, но она будет здорова, и будет жить!

— Традиционная медицина не помогает?

— Ничего. Даже шаманы, целители и иконы не справились, почему ты решил, что я не рискну заключить сделку с дьяволом или с этими, как их там, я попробую всё, даже если это будет стоить мне жизни, будем надеяться, что эти существа держат своё слово.

— Какой у нас план?

— Мы пойдём в чёртов лес и не уйдём оттуда пока не встретим их, а как встретим каждый сделает своё дело, ты – журналист, запишешь и зафиксируешь что же будет, а я заключу с ними соглашение. И все довольны, не так ли? – Герман кивнул и закал ещё водки.

Глава №9

Время тянулось чертовски медленно. Ветер качал верхушки деревьев так сильно, что они издавали неприятный скрип, от которого у Германа кровь стыла в жилах, он прибывал в состоянии ожидания, сейчас что-то произойдёт, вот-вот они встретят загадочное существо, прошёл час, два, три… Ничего не происходило, они скитались по лесу возле лечебницы, постепенно уходя вглубь, затем возвращались и повторяли всё с начала, на лице Алексея начала появляться недовольно-саркастическая ухмылка, он устал, был готов высказать всё журналисту про глупую затею и зря потраченное время двух взрослых мужчин, которые могли бы заняться чем-то полезным, например работой, но он молчал, молчание угнетало, оно было таким звонким, что Герману было невыносимо находиться здесь, скорее бы закончить этот цирк и отправиться домой, в свою пустую, неуютную квартирку, которая по сравнению с этим местом – рай на земле.

— Герман, — голос Алексея заставил поёжится, впервые за долгое время он нарушил тишину, — боюсь, что это пустая трата времени, — он взял паузу, обдумывал каждое своё следующее слово, — даже если поверить в то, что это всё правда, то к нам эти чудики явно не хотят выходить.

— Думаешь есть какой-то критерий, чтобы показаться одним и не явиться для других?

— Критерий?

— Да, например, быть психом, — Герман замолчал. Алексей изменился в лице, спокойный и сдержанный человек пугающе быстро подошёл к Герману и взяв его за шиворот сквозь зубы процедил, — Ты считаешь, что моя жена – психопатка? Серьёзно? Журналистишка с купленным дипломом и разыгравшимся воображением, какого чёрта ты не следишь за своим языком?

— Я, я не это, — Герман пытался вырваться, но все попытки к сопротивлению были успешно подавлены более сильным противником.

— Да, она больна! Но знаешь, всё будет хорошо, у нас с ней всё будет хорошо, она поправиться и вернётся домой, к нам в дом, на своём любимом диване с зелёным пледом будет как раньше пить кофе и читать свои глупые романы, — Алексей ослабил хватку и из его глаз хлынули слёзы, — а по вечерам прогулки до Городского парка и хот-доги из забегаловки напротив, чёрт, как же это всё далеко в прошлом, — Герман освободился и расправил воротник.

— Друг, я не хотел, слышишь, — Герман положил руку на плечо Алексея, тот резко стряхнул её.

— Не называй меня так, я ухожу, а ты как хочешь, — Он вопросительно посмотрел на журналиста, Герман молчал, — прощай.

Удаляющиеся шаги Алексея эхом разносились по лесу, хруст веток и листьев напоминали об осени, об неизбежной гибели всего живого, наступлении холодной и неуютной зимы, именно такой она была в тех краях.

Герман остался один, стоять посреди леса, ветер усиливался, деревья безбожно скрипели, солнце начало садиться. Тропинка вела к лечебнице, там можно зайти и поздороваться с доктором, и может с Екатериной, а затем отправиться домой, ещё один бесполезный день позади.

Может и не было ничего? Он сам себе всё придумал, подыграл местным суевериям и разыгравшемуся воображению больных людей. Отличны финал, ещё один миф разоблачён, нужно скорее закончить работу с этим местом, оно явно неблаготворно влияет на окружающих, тут собрана боль, разрушенные жизни, человеческие страдания и всегда улыбающийся доктор. Интересно, ка ему удаётся оставаться таким весёлым и неумолимым оптимистам среди этого хаоса. Если бы нужно было делать ставку кто же является доппельганктером, если конечно они существуют, то Герман без сомнения указал бы на Ивана Геннадьевича, уж больно странный он был, всегда появлялся не вовремя, всегда что-то знал.

Начало холодать. Герман прошёл старую церквушку, ветер стал таким сильным, что листья, которые до этого мирно покоились на тропинке закружились в вихре, песок попал в глаза, адская боль и темнота. Рядом захрустели ветки. Слёзы мешали что-то разглядеть, всё было размыто. Впереди по тропинке журналист заметил силуэт, который приближался к нему.

— Алексей, это ты? – нет ответа, — Мне чёртов песок попал в глаза, скажи, что у тебя есть вода, надо бы промыть, ничего не вижу, — тишина, — Да, ответь же мне, господи! – ничего, — Кто это? – хруст веток, Герман начал медленно отступать назад и тереть глаза, адская боль, но оно того стоило, обзор стал чуточку лучше.

— Здравствуй, — сказал чей-то знакомый голос, — тебе нужна вода?

— Да, — неуверенно ответил журналист, тем временем силуэт подходил всё ближе и ближе.

— У меня есть, держи, ну, же, возьми, — Герман протянул руку, пока он промывал глаза, мужчина терпеливо ожидал.

— Спасибо за воду.

— Да не за что, — очень добродушно ответил человек, у которого голос был так похож на голос журналиста, что казалось, он говорит сам с собой. Герман поднял голову, и бутылка упала из его рук. Перед ним стоял он сам и улыбался.

Глава №10

— Боже мой, — Герман был так шокирован, что ему трудно было говорить, но любопытство брало верх, подавив сиюминутно желанию убежать, тем более, что по рассказам эти существа были безобидны. Двойник улыбался такой широкой и жуткой улыбкой, что мурашки пробегали по спине, сердце колотилось так громко, что казалось все в радиусе пары метров могли бы услышать его.