Этап третий — творческий. Прежде чем свинец расплавится, нужно решить, в какую форму его отлить. Зачастую это сделанная пальцами ямка в песке — крестик, кругляш, кольцо. Все, на что хватало нашей скупой фантазии, рисовалось в песке, чтобы обрести жизнь в свинце. Говорить, что из этого мало что получалось, не буду. Мы были слишком малы, легкомысленны и ленивы. Следить за точностью формы, за тем, как ее заполняет горячий металл давалось не каждому. Обычно получалась какая-нибудь загогулина с вкраплением песка. Она палкой закидывалась в ближайший водоем или заливалась из бутылки, чтобы свинец быстрее остыл.

Однажды на двоих с Ванькой распотрошили аккумулятор от грузовика. Так и не придумав форму для выплавки, залили отверстия в белом полом кирпиче. Получились два свинцовых цилиндра, весом по килограмму каждый. Как и многое другое, они потерялись. Все фигурки и огрызки свинца быстро где-то пропадали. Во всяком случае, у меня не оставалось ни кусочка этого тяжелого металла к следующему разу. Всегда приходилось искать пластинки заново.

Несколько раз плавили алюминий, но ничего с ним не делали. Он так и оставался бесформенной кучей металла, выброшенного на песок. Прекрасно помню тот костер. Зола и бусины расплавленного алюминия.

Мы постоянно жгли костры и не обязательно с какой-то целью. Когда в кармане всегда лежат спички, а вокруг куча хвороста, цель не нужна. Конечно, помимо хвороста в костре часто оказывались бутылки, а иногда и баллоны от аэрозоля. Все это отлично взрывалось, разбрасывая горящие палки и осколки стекла, шифера и металла. К счастью, в моем детстве достать патроны оказалось уже практически нереально. По этой причине историй с выстрелами из костра у меня нет. Один раз нам достались несколько патронов от ружья без дроби. Они погорели, пыхнули и никакого фурора не произвели. Пришлось вернуться к привычным баллонам дихлофоса и краски в огне.