«Хошь, еще по стопке вмажем?..» – голос Херовского в голове Олега. И тут же: «Ты знаешь, потом, туда попозже она, возможно, тебя так за…бёт, что ты еще будешь с улыбкой и умилением вспоминать вот этот момент, пока ты еще сам по себе, без обручального кольца на пальце. Да, ты ее будешь любить, очень. Но тот момент и этот вот, пока ты еще свободен – это как… Как бы тебе правильней объяснить-то? В общем, это как два жука – майский и навозный…». Олег прибавил к этому высказыванию кое-что от себя: «При этом еще ты будешь осознавать, что ты разбил чужую семью, оставил чужих детей с разведенными родителями, угробил чужую гармонию ради достижения своей. И этот груз будет сопровождать тебя на протяжении всей жизни?»

— Ну я же, в конце концов, не сиротами детей оставляю! – в голос воскликнул Олег. — Да большинство людей покидают свою семью, уходя к другому(й) и потом живут счастливо, душа в душу. А вдруг Светка сама ищет новых приключений и чувств? Подспудно, держа это в себе?!

(Уже «Светка», а не «Светлана Александровна»).

Олег понял, что разговаривает сам с собой, сидя в машине на автостоянке. Он шлепнул себя по лицу, чтобы вернуться в реальность, вылез, поставил транспорт на сигнализацию и отправился в магазин.

  Однажды, в день Восьмого марта, Олег зашел в кабинет бухгалтера и вручил Рыбкиной большой букет из тюльпанов. Она добродушно и вместе с тем удивленно посмотрела на Олега голубыми глазами, с улыбкой, и спросила:

— Это что?… Ух ты!

— Это поздравляю Вас с весенним праздником и желаю здоровья и ни в коем случае не растерять вашу прекрасную красоту… — Херовато как-то прозвучало и Олег покраснел, осознавая, что ему бы иногда стоило сначала привести в порядок фразу в голове прежде, чем она будет слетать с языка.

Но, тем не менее, Светлана вроде бы и не заметила сумбур и несобранность в речи Олега. Она все повторяла «спасибо», умиленно и благодарно глядя на цветы и прикладываясь к ним носом. Она положила букет на стол и встала, потянувшись к Петрову – младшему:

— Спасибо тебе, солнце. – Крепко его обняла и чмокнула в губы. Ее воодушевляющие груди прижались к груди Олега. – Мне очень приятно.

У Олега сперло дыхание. Она назвала его «солнцем», да при чем с такой интонацией, будто они были знакомы со школьной скамьи и общались на равных. При этом ее поцелуй пришелся ему в губы, целенаправленно. Груди ее были ощутимы и упруги.

(Ну и что, Олег?! Многие коллеги по работе целуют друг друга в губы при поздравлении с каким – либо праздником. А то, что у нее заметная, ощутимая грудь и ты это почувствовал и она назвала тебя «солнцем» — да, назвала. Ну и что из этого? Тут сказываются твои впечатления, домыслы и фантазия. Ты, сраный похотливый кобель! Вы с нею никто, она – чужой, замужний человек. У нее есть дети. И ты хочешь это разбить и уничтожить?).