– Отбил атаку?  

– Отбил. Вот тогда меня первый раз и ранило.  

– А старик что?  

Ничего. Сидел на своём месте и нес какую-то чушь про царя, русско-турецкую войну, как он немцев бил в каком-то там году. Я просил его уйти или замолчать на худой конец …  

– Давай, давай, рассказывай дальше.  

– Ну, вот так мы кусались, а потом началась ещё одна атака. Я снова справился, правда, меня чуть гранатами не закидали. Зато разжился немецким автоматом.  

– А собеседник твой, что делал?  

– Всё то же. Самокрутками попыхивал и улыбался.  

Пододвинувшись поближе к Забелину Воропаев доверительным тоном произнёс:  

– У него был такой матерчатый кисет для махорки, с изображением павлина. У птицы вместо глаза маленький зелёный камушек. Заметная вещь. Я такой никогда не видел.  

Начальник госпиталя внимательно взглянул на собеседника, впервые подумав, что солдат не в себе, но всё же продолжил.  

– Старик этот что-нибудь ещё рассказывал про себя?  

– Он много чего рассказывал. Вот только меня слегка оглушило взрывом, и слышал я не очень. Потом ночь наступила. Мне так спать захотелось, что сморило меня. Всё-таки двое суток на ногах. А проснулся я от того, что дед прокричал мне что-то в самое ухо. Глаза открыл, а трое фрицев уже в окопе. Еле с ними справился.  

– Старик помог?  

– Нет. Он даже глазом не моргнул пока мы там, в грязи катались. Сидел, смотрел на меня и скалился.  

Встав с кровати, Воропаев прошёлся по комнате.