-Вы помните, что там внутри? – спросил смотритель.

-Да… да, помню, — всхлипывая, пролепетала Мэри. – Там фотографии. Ричмонда и… и Эдди.

Смотритель щелкнул замочком, открыл крышку и протянул Мэри. Она взяла медальон в свои руки и, попав в солнечные лучи, тот засиял, осветив ее ладони серебром. Ричмонд медленно подошел и через плечо Мэри посмотрел. Вставленные в обе половинки, там и вправду находились две пожелтевшие фотографии – его и Эдди. Даже он об этом не знал. Когда он сам носил его, в нем была прядь маминых волос. С его разрешения Ли вынула ее и отдала ему, а вот что она туда вставила, так и не призналась. Господи, так и боялась его девочка показаться смешной и нелепой!.. Он перерыл все, когда ее не стало, но так и не смог найти медальон, который Ли тоже никогда не снимала. И он решил, что тот слетел с нее во время… когда она погибла. Оказывается, Ли потеряла его здесь, и теперь он нашелся. Нашелся, как и она сама. А вернее, все это время, все эти годы он пролежал здесь, в будке смотрителя, ожидая своего часа. Часа ее возвращения.

А смотритель еще раз погладил Мэри по плечу и ушел в свою будку, пробормотав:

-Круг замкнулся… Да, да, наконец-то, круг замкнулся…

Мэри подняла голову и увидела Кайла. Он плакал, ухватив ее за рукав, а потом вдруг порывисто обнял ее.

-Кайл! – прошептала она, не в силах вместить в свой разум, что это он, ее маленький сын. Она ведь на несколько месяцев младше его!.. Но… но чувствовала она, поняла сразу, как только увидела – это родная душа. Взрослый мальчик, которого хочется приласкать так, как это умеет только мать… И Мэри тоже обняла его. Она гладила его волосы, так похожие на ее, а он все плакал и плакал… Когда же Кайл смог оторваться от нее, когда дошло до него, что рядом стоит отец, он отошел в сторону и, достав платок, постарался все-таки, привести себя в порядок. А попросту он боялся даже посмотреть на отца, подозревая, что с тем сейчас происходит.