Миша почувствовал, как грудь его потяжелела, как стало дышать еще труднее, он понял, что конец совсем близок, вот он, руку протянуть только. А свет начал гаснуть, значит, конец? Может быть, так умирают все люди?

— Все держится на борьбе. Вечная борьба добра со злом, вечная борьба рыцарей и драконов, вечная борьба пролетариата и империалистов, вечная борьба инь и янь. А единственное, на что можно положиться в этой борьбе – свой меч.

Раздался громкий звон, явно металлический, Миша не мог перепутать. Он заметил, что из того места, где болело, выскочило что-то блестящее. Он еле поднялся на колени, сил практически не осталось. Потянул за какую-то странную монету, торчащую из его груди и так, будто он был смазан самым скользким маслом, без единого усилия, из пространства между двумя ребрами, практически вылетел меч. Меч Миша почти не успел рассмотреть, как тут же он начал источать тот же мертвенно-бледный свет, который имеют некоторые фонари на улицах, который выходил того камня, и как медленно все эти парящие твари отходят назад.

— Михаил, несмотря на ваш возраст, вы обладаете всеми качествами, которые нам просто необходимы, которые нам невероятно нужны, поэтому и было принято решение выставить вас в качестве кандидатуры. Вы оспорить ее, конечно, можете, но со своими условностями.

Тут же меч каким-то образом очень быстро сжался, и получился наручный браслет. Он был целиком металлический, плетеный, с большими звеньями, наверное, шириной в фалангу пальца. Декорирован браслет был всего одной маленькой вещицей – головой птицы, весящей на нем. Она не была ни капли детализована – это были лишь очертания. Ее глаз почему-то был стеклянный.