Я похоронил ее прямо под этим деревом, — продолжил он спокойно, — а затем вернулся к хижине и обнаружил ее сожженной. Внутри я обнаружил три обугленных трупа. Два принадлежали разбойникам, а третий моему отцу. Я понял, это по почерневшему обручальному кольцу, которое отец никогда не снимал, после смерти матери. Я вновь выкопал могилу и похоронил отца. И вот так, лившись всего в одну ночь, я стал странствовать.

— Ты сумел найти тех, кто это организовал?

— Да…но это уже другая история.

— О которой ты не хочешь рассказывать.

— Именно, но лишь потому, что уже поздно, а нам вставать ранним утром.

— Что ж, ты прав, — согласилась Алионора.

Закончив с приготовлениями ко сну, Алионора забралась в спальник и вскоре заснула, а очнулась сидящей у фонтана. На ней было одето пышное лимонно-белое платье, а в руках она держала платок с инициалами М.А. Девушка осмотрелась вокруг. Фонтан находился в миниатюрном сквере, окруженным осторожно подстриженными кустами и елками. От сквера шли гранитные плоские лестницы, которые вели к снежно-белому, торжественного вида, особняку, откуда доносилась музыка.

Алионора поднялась по лестницам и вышла на крыльцо. Дверь стерег крупный мужчина в черном фраке, маске и белом парике. Увидев Алионору, он молча открыл дверь и плавным движением руки пригласил девушку ко входу. Целительница, придерживая подол платья, медленно вошла в особняк. Она оказалась в богато украшенной приемной, которую украшал узорчатый позолоченный занавес, тянувшийся вдоль лестницы, спиралью ведущей наверх. На белых стенах перед Алионорой предстал с десяток картин разных жанров, начиная от батальных и заканчивая натюрмортами. Ни одну из них девушка не знала. Подняв свои глаза выше, она увидела над собой огромную хрустальную люстру со свечами, ярко освещавшую все три этажа особняка. «Куда же я попала?…» — пронеслась мысль у Алионоры. Она решила пройти дальше, к большому залу, который и был источником музыки.