— Стасян, у тебя тут патефон, ты не против?

— Нет, включай.

Михаил начал перебирать пластинки: классическая музыка, советские хиты, джаз, рок — он читал внимательно каждое название, и на мгновение замирал, видимо проигрывая композицию у себя в голове. Но на очередной пластинке он застыл и смотрел на нее, как на старую фотографию, будто видя людей и события, которые были на этой фотографии и остались далеко в прошлом. Он осторожно достал из упаковки винил и поставил в проигрыватель. Диск начал крутиться, а иголка снимать звук. Голос Клауса Майне заполнил комнату, Стас прервал свой процесс и посмотрел на Михаила. Он стоял и смотрел на крутящуюся пластинку, на него падали лучи закатного солнца, Михаил недвижимый шевелил только губами. Повторяя слова песни, он просил послать ему ангела. Стас взял телефон и сфотографировал стоящего Сергеича рядом с патефоном.

— Сергеич всё в порядке? — Стас продолжил смывать зелень с костюма.

— В порядке, просто навеяло воспоминания, — Михаил с секунду молчал. — Ты, наверное, родился позже девяносто первого?

— Да, я девяносто пятого.

— А мой сын, девяносто первого. Я в тот день купил кассету с этой песней. — композиция играла, Сергеич стоял.

— А почему с ней? Знаковая песня для тебя? — он почти справился с пятном.

— Не песня. В тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году на концерте Scorpions мы познакомились. Я и моя жена. Рок и любовь, что же может быть лучше?