Утро следующего дня. Художник поднялся с дивана, осмотрел комнату – Сергеич ушёл. Всё осталось на своих местах, ничего не пропало, даже наоборот Пилар стояла будто на сложенном листе бумаги. Стас взял записку, оставленную бомжом:
«Когда ты это прочтёшь меня уже не будет…
Нет я не умер, и не собираюсь! Утром попрошайничать проще, все на работу идут, ну и я тоже. Вообще спасибо тебе за гостеприимство. Ты очень хороший человек, таких немного. Я рассказал тебе историю своей жизни. И знаешь, я счастлив, что рассказал её тебе. Возможно предотвратит тебя этот рассказ от ошибок, а может просто будет интересной байкой, которую ты расскажешь друзьям в баре. Тебе выбирать, что с этой историей делать. А пожелать тебе хочу только одно — будь счастлив!
Вас помнящий всегда! М. С. Норатов.
P.S.
Ванну я помыл. Голову коня тоже очистил, видимо силы тебя оставили, но ничего.»
Стас улыбался, он вспомнил, что у него есть фотография Михаила Сергеича, слушающего патефон. Он открыл галерею в телефоне, посмотрел на требующуюся палитру цветов, быстро оделся, взял костюм коня и выбежал из комнаты. На кухне всё так же сидела Людмила Павловна.
— Стас, твой бомж украл моё жидкое мыло. — очень недовольно произнесла она своим скрипучим голосом.
— Доброе утро, — Стас сначала не много опешил, — ну что ж, чтобы что-то сделать нужно всегда чем-то жертвовать. Так вроде один старец говорил, давным-давно. Но это не точно, я не историк.