Ворон долго двигался в ней в образе сэра Ульфа. Иногда быстро, иногда медленно. Мира тяжело дышала. Ночь подходила к концу. И ворон напоследок принял образ Алекса. Ворон стал лизать ухо Миры, и шептать ей ласково.  

– Сердце мое, ты такая похотливая. Ты словно мед, на который пчелы летят. Ночь подходит к концу, и я хочу закончить этот прекрасный момент.  

Мира считала, что ворон исчезнет. Но она вскрикнула от невыносимой боли. Ее крики в замке никто не слышал. Проходя мимо, слуги слышали лишь тишину. В замок вечером прибыли караульные, и до прихода ворона к ней заглядывал юноша – помощник лекаря, проверяя ее температуру и состояние. Убедившись, что все хорошо, он ушел. Ворон в образе принца, милым его голосом, говорил ведьме, что она прекрасна. И что отныне она принадлежит ему. Мира сжимала простынь, в ее голове возникла мысль, что она теперь не сможет в жизни сесть вообще. Слезы текли ручьем. Когда ворон закончил, он снова принял образ ее отца, но уже в доспехах. Он говорил голосом сэра Гаральда, зажимая в объятьях тело Миры.  

– Считай это нашей брачной ночью. Теперь ты моя. Любой, кто прикоснется к тебе, испытает великие муки ада. Решай сама, можешь с ними спать, боль ты не испытаешь. Удовольствие может быть. Но разве мужчина способен дать удовольствие женщине, когда внутри него ломаются кости от прикосновений к тебе?  

– Я поняла, я ваша. Пожалуйста, не трогайте тех, кого я люблю. Прошу… Я без магии, она, как и я, принадлежу вам.