Военный лагерь раскинулся на широком поле в двух милях на восток от Эльмсхорна. Целое море разноцветных шатров! В воздухе реяли тысячи флажков и знамён, звучали военные горны, ржали кони, тысячи людей сновали туда-сюда, дымили походные костры, на которых варилась, жарилась и коптилась разнообразная еда. В центре этого хаоса разместился самый большой и высокий шатёр, над которым был водружён королевский стяг — на красном фоне закованная в чёрные латы рука, держащая поднятый золотой меч.
После того как отряд спешился и люди стали подготавливать лагерь, Томас и Конрад направились на аудиенцию к королю.
Сидя в великолепном позолоченном кресле с высокой спинкой, Георг VII со свитой расположился под широким матерчатым навесом рядом с шатром. Вновь прибывшая знать толпилась в ожидании своей очереди, что бы предстать перед правителем. Томас с любопытством озирался по сторонам, высматривая каких-нибудь знакомых. Из всех присутствовавших в данный момент на церемонии он лично знал лишь дядю Готфрида, который стоял слева от кресла короля.
Томас и Конрад сняли с голов шлемы и держали их теперь в согнутой левой руке. Длинные русые пряди Томаса красиво падали на полированные стальные наплечники, волосы Конрада были стрижены «под горшок». Когда очередь наконец дошла до них, они церемонно подошли к краю ковра, расстеленного на траве.
— Томас Эйнхорн! — громко и с достоинством объявил себя Томас. — К Вашим услугам, мой господин!
Томас отвесил лёгкий поклон и, развернувшись на пол корпуса, жестом правой руки представил своего спутника.
— Со мною славный рыцарь Конрад из Нортхайма, чьи подвиги на множестве турниров известны и в стране и за её пределами!
Конрад звучно ударил себя закованным в сталь кулаком по кирасе и резко кивнул головой.
Король благосклонно рассматривал двоих новоприбывших. То что он видел, ему явно очень нравилось. Он немного наклонился корпусом влево и обратился к дяде Томаса:
— Это ведь твой племянник, Готфрид?
— Всё так, милорд! Томас великолепен и в седле, и весьма искусен в фехтовании. К тому же бесконечно предан он стране, а также Вам, Ваше Величество!
— Чудесно! Просто чудесно, — Георг VII милостиво протянул Томасу свою длань с надетым на средний палец массивным золотым перстнем — символом королевской власти.
Томас подошёл к королю и учтиво склонился, целуя перстень. Он успел рассмотреть, что весь перстень покрывают какие-то письмена.
Король перевёл взгляд на Конрада.
— Я Вас прекрасно помню… Это ведь Вы в прошлом году на турнире в Брилоне выбили всю спесь из этого заносчивого Людвига фон Бинген?
— Так распорядились Небеса, мой господин! — Конрад весь светился счастьем от того, что его помнит сам король.
Георг печально усмехнулся:
— Если бы Небеса вмешивались даже в такую мелочь, мой дорогой, людям оставалось бы только есть да спать. Ведь всё решают Небеса! Не надо тренироваться, что бы победить на турнире — Небеса всё сделают за вас. Не нужно думать о величии страны — Небеса сами обо всём позаботятся. Быть может нам и армию не надо собирать?
Конрад смутился и склонился в глубоком поклоне.
— Ладно, целуй уж и иди, — сжалился над ним король протягивая руку для поцелуя.
Конрад поцеловал перстень, встав на одно колено, и отошёл, пятясь и согнувшись в поясе.
Аудиенция была окончена.
Томас и Конрад вернулись в расположение своего отряда. Все шатры были уже установлены, включая персональные для Томаса и Конрада, над костром висел чан, в котором тушилось овощное рагу.
Вскоре к Томасу прибежал посыльный, который сообщил, что дядя Готфрид приглашает его к себе. Вместе с посыльным Томас отправился к дяде. Тот принял его весьма радушно, они долго обсуждали домашние дела, делились впечатлениями, дядя живо интересовался предстоящей помолвкой Томаса с Адалиндой Латгард. Так они проговорили часа три, пока Готфрида не позвали на военный совет.
Утром, неожиданно для всех, лагерь разбудил громкий звук военного горна. Он трубил сигнал сбора. Оказалось, что посланные в разведку конные разъезды вернулись. Они сообщали, что орочья орда вторглась в пределы королевства. Одна её часть подступила к пограничному городу-крепости Берхтесгаден, дабы взять его в осаду. Другая ринулась в глубь страны, уничтожая всё на своём пути.
Люди сворачивали шатры, гасили костры, седлали коней. Вскоре войско выстроилось в колонну и двинулось на восток. Необходимо было как можно скорее остановить продвижение орков.
