Томас изнывал от нетерпения: «Ну когда же?! Когда?!» — думал он. Он слышал отдалённый шум сражения, рёв стотысячной орды орков. Гюнтер, которому передавалось душевное состояние хозяина, нервно переминался с ноги на ногу, дёргал поводья, подавая знак, что пора двигаться.
   Наконец, в лесу, где пряталась конница, коротко прозвучал сигнальный рожок, и несколько тысяч всадников стали шагом выезжать на дальнюю окраину поля. Томас видел, что и с противоположной стороны , движутся и строятся в линии десятки, сотни и тысячи грозных рыцарей.
   Сердце Томаса сильно и часто стучало в груди. Душа наполнилась диким восторгом! «Вот они! Сыны прославленных семей. Цвет нации, гордость человечества. Сейчас обрушимся на орков мощью всей!»
   Конница выстраивалась в линию из нескольких шеренг. Шесть тысяч тяжело вооружённых всадников с поднятыми вертикально толстенными кавалерийскими трёхметровыми копьями. На кончиках копий трепетали геральдические флажки, древки обвивали разноцветные ленты. Стальные гарды защищали кисть правой руки. Треугольные щиты скрывали левую. Полированные латы, иногда обтянутые разноцветным шёлком, скрежетали в местах сочленения толстых пластин. Забрала шлемов, пока ещё поднятые, открывали сосредоточенные суровые лица. Кони, покрытые стальной бронёй, тяжело ступали по утоптанной земле.
   Кавалерийская атака началась с медленного гарцующего шага, затем, по сигналу рога, коней пустили рысью, всадники опускали забрала шлемов, удобнее обхватывали ременные петли на щитах. Когда через прорези в забралах уже можно было рассмотреть беснующуюся серо-зелёную орочью толпу, горн протрубил ещё раз, и всадники пришпорили коней, переходя в неудержимый галоп. Земля дрожала от тяжёлого топота тысяч подкованных копыт, дрожал сам воздух. Доблесть и сила! Слава и честь!