— Мы выберемся! – кричу после нового захода. – Я обещаю! Я вас вытащу!

Новый заход. Рукоять поднимается кверху, но снова давлю на неё, стараясь ускорить вагонетку. Скрип колёс. Новый заход. И вот ноги подкашиваются, руки не успевают уцепиться за рукоять, и она вновь приходит мне в челюсть. Я падаю на пол вагонетки, глаза закрываются, и ухожу в небытие.

Вновь темнота. И в ней слабый свет льётся через пелену какого тумана. Пахнет дымом, откуда-то сбоку издаётся треск дерева.

— Он придёт в себя? – раздался голос брата.

— Придёт. – ответила Саша. – Он просто спит, устал. Не беспокойся, золотце, всё будет хорошо.

— Я знаю, – уверенно сказал брат, – иначе быть не может. Старик говорил, что Саша, на удивление, очень везучий и крепкий парень.

— Ну вот видишь, если так говорил старик, значит, так и есть. – нежно вполголоса проговорила Саша.

Челюсть сильно болела, я не мог открыть рот и сказать что-либо. Открыв глаза, увидел горящий костёр, спиной ко мне сидела Саша, укрыв чем-то себя и Дениса, Данил сидел напротив, уставив свой взгляд в огонь. Он не шевелился, даже не моргал, и, казалось, не дышал, сконцентрировавшись на пламени, погрузился в свои мысли.

Я начал шевелиться. Сначала ногами, подобрав их к себе, потом попробовал сжать кулак, но тут же отдалось всё сильнейшей болью.

— Саша, ты проснулся! – вскрикнул брат, отчего Данил вынырнул из своих мыслей.

— Как себя чувствуешь? – спросила Саша. – Что-нибудь болит?