— Кушаю, что подвернется, мистер. — Объяснился паренёк, — На жалованье посудомойщика особо не попируешь, дак еще и матушке со стариками надо деньжат привезти, Рождество жеж скоро. 

Сержант понимающе кивнул — таких ребят было хоть отбавляй. Не сиделось им в своих родных городках. Им казалось, что трава зеленее везде, где их нет. И по простой логике она должна быть зеленее на юге, в замечательном городе Новый Орлеан. 

— Глен Уайд, — Ответил сержант на объяснения посудомойщика. Парнишка, смутившись еще сильнее, поспешно представился в ответ. 

— Том Гилган, сэр, из Братлборо. 

     Воспользовавшись паузой, которая представилась Глену пока парень разворачивал сверток из подмокшей газеты со своим ужином внутри, доел остатки супа и второй сендвич. Сержант собрался распрощаться со своим собеседником и вернуться в купе. Парень, печально опустив массивные для своего возраста плечи склонился над раскрытым свертком. Его ужин выглядел как неудавшийся плод любви переваренных овощей и ледяной тушки рыхлой рыбы. Подняв взгляд от этого удручающего зрелища Том спросил, не знает ли сержант, почему поезд стоит. Глен ответил отрицательно и собирался уже подняться, но услышал как парень пробурчал себе под нос, что это наверняка из-за того богача, который ехал с ним в купе. Сержант опустился обратно на стул и нахмурившись переспросил парня, о каком богаче тот говорит. Имеет ли он ввиду джентльмена в черном костюме. Парнишка поджал губы, продумывая слова наперёд, чтобы не запинаться во время ответа, рассказал о джентльмене во всем черном с серебряными часами на серебряной цепочке, прикрепленной к одной из серебряных пуговиц жилета. По словам паренька тот сидел словно статуя всю дорогу и даже не моргал. Затем он вдруг поднялся, скрипнув по полу своими туфлями с серебряными носами и как-то дерганно — Том продемонстрировал движения руками, словно те были заклинившими дышлами паровоза, покинул купе. Вскоре после этого поезд остановился.