Первый пирожок он проглотил в два укуса. Пирожок не был маленьким и оказался очень вкусным. Вроде бы, начинка была из шоколадного крема. Но Глен не смог бы с уверенностью ответить на этот вопрос, если бы кто-нибудь задал его. Вторую булочку он ел размеренно, наслаждаясь каждым кусочком упругого, ароматного теста, запеченного до золотистой корочки. Чередуя кусочки пирожка с большими глотками черного кофе, Глен глядел на улицу, бурлящую жизнью за окном под ним. День был ясный, но ветреный. Шквалы соленого ветра трепали брезент на кузовах грузовиков, разнося дым выхлопных газов на многие мили вокруг. Запах рыбы доносился из порта. Глен, казалось, ощущал его своей кожей. А может быть так пахло от него самого. Недели, проведенные им на рыболовецких судах, просолили его кожу. В нее въелся запах обитателей глубин.

Он вспомнил недавний сон о маленьком Кумбае и ужасах, гонимых серебряными воинами со дня океана, прямиком на обреченную деревню. Он видел размытые очертания секретов, хранимых серебряными воинами, пришедшими с далеких звезд, чтобы отогнать детей Дагона. Глен не мог уразуметь назначения этих секретов — этих механизмов, таких понятных и одновременно таких недосягаемых его разуму. 

Прикончив второй пирожок с цитрусовым джемом, называвшийся «Матушка Туттл», Глен принялся растягивать остатки кофе. Он очень не хотел уходить из этого спокойного места, наполненного сладкими ароматами и солнечным светом. Это была настоящая тихая гавань.