Олег выключил телевизор и положил пульт на тумбочку. Часы показывали без двадцати десять. Олег достал из пачки сигарету и хотел было, как всегда, сесть на подоконник и закурить. Он поднес к губам зажигалку. Но щелчка кнопки не последовало: кое-что там, на улице, привлекло внимание Олега. Он вытащил изо рта незажженную сигарету и положил на столик. Уперевшись руками в подоконник, Олег смотрел в окно… Ему в голову пришла мысль о подзорной трубе. Она стояла прислоненная к стене.

  С противоположной стороны, метрах в трехстах, находился дом. В окне на втором этаже горел свет. На таком расстоянии было невозможно разглядеть, что там происходило. По правде говоря, Олег косился на трубу у стены, не понимая, зачем ему вообще нужно знать, что происходит в соседском доме напротив. Он вспомнил, что когда он был совсем маленьким, они с братом Лешей дружили с соседскими мальчишками Вовкой и Юркой Назаровыми из этого самого дома напротив. Семья Назаровых приобрела этот дом, когда Олега еще не было на свете. Назаровы очень гордились этой покупкой – ведь дом, по их словам, достался им за сущие копейки. Дом действительно был хорошим и уютным. Отец Леши и глава семейства соседских Назаровых тогда вместе решили заняться разведением голубей для продажи. Позже Назаровы продали дом и уехали в Германию. Но до этого, вначале 90-х Петров и Назаров занимались голубями. Это был общий бизнес, как выяснилось – прибыльный. Петров и Назаров не просто заселили птицами чердаки своих домов. Они соорудили нечто вроде прочного железного моста, соединяющего чердаки их домов между собой. На импровизированный мост они понаставили голубиных клеток и огородили сооружение железной сеткой. Со временем мост из сваренных между собой свай и арматуры зарос сорными вьющимися растениями. Издали он был незаметен на фоне растущих тут деревьев. Назаровы продали дом и уехали. Сетка и клетки были демонтированы за ненадобностью, а голуби больше не разводились. Но сам мост из сваренных между собой железных прутьев так и остался стоять. Неприметный в небольшой рощице, он и теперь объединял крыши двух домов между собой – дома Олега и дома, на который Олег сейчас смотрел.

  Олег собрался было на все наплевать – закрыть окно, потушить свет и лечь спать. Но в последний момент он все же взял трубу, расправил треногу и поставил трубу на подоконник. Наблюдательный агрегат весил всего ничего – меньше килограмма. Диаметр объектива был достаточно большим – около восьмидесяти миллиметров, а минимальное расстояние фокуса составляло пять метров (об этом тоже упоминал дед). Сейчас в глазке объектива была лишь мутная пелена. Олег аккуратно покрутил кольцо просветления оптики, сконструированное вокруг глазка объектива. Постепенно расплывчатая пелена стала перетекать в четкое изображение. Картинка была настолько настоящей и живой, что Олег в удивлении приподнял бровь. Через увеличитель аппарата была видна комната соседского дома. Занавесок на окне не было – скорее всего, их сняли на стирку.  Увеличение изображения по шкале от двенадцати до шестидесяти крат было настолько мощным, что прорисовывались отдельные детали интерьера чужой спальни: расправленная кровать, лежащий на тумбочке молитвенник, свадебный портрет на стене, выключенный комнатный вентилятор, стоящий в углу. Но все это перестало быть объектом внимания Олега, потому что в комнату вошла девушка.

«Она была девою редкостной красоты и столь же прелестна, сколь исполнена веселья. Ко всему на свете питала она любовь, вся – лучезарность и улыбка…»