Никифоров озирался, водя лучом
фонаря по стенам и потоку. Потом направил фонарь на вход и так и замер,
всматриваясь в темный провал. Инициативы он более не проявлял. Видимо, придется
брать дело в свои руки.

            Я осмотрел саркофаг. Большой и
основательный он стоял на незыблемом каменном постаменте. Он один весит,
наверно, тонну. Но вот на полу видны следы разводов, похоже, что его сдвигали.
Я положил фонарь на крышку саркофага и взялся за его каменные углы. Напрягся и к
своему удивлению без особых усилий стал сдвигать саркофаг вместе с постаментом
в сторону, при этом раздавался характерный звук трения камня о камень. В полной
тишине это звучало, как грохот.

            Под постаментом обнаружилась дыра. Я
посветил вниз, лаз вел куда-то в темноту, по одной стороне шел ряд вделанных в
землю деревянных брусков. Не может быть.

            — Не может быть, — проговорил я,
растерянно рассматривая темное отверстие.

            — Я говорил… – прошептал Никифоров.
Он не мигая смотрел в эту дыру.

            — Надо спуститься, — сказал я.