Zombie boy
Zombie boy (part.1)

Эпилог.

Могильные цветы обрамляли холодные мёртвые камни. Жизнь здесь не то что угасла, она даже не пробиралась сюда. Здесь растёт лишь старый тис, питающий свои корни прахом умерших и статуи в честь тех, кто никогда не увидит света. Здесь он навсегда угас. Живым, чьё сердце бьётся здесь не место… но когда-нибудь оно замрёт и все, кому был закрыт сюда проход, спрячут здесь свои кости.

Пробуждение.

Темно. Так темно и душно. Воздух спёртый и пахнет так странно, даже мерзко, как будто рядом что-то тлеет, изъеденное насекомыми, впитавшее плачь дождей вместе с сыростью и грязью земли. Это окутывает как старое затхлое одеяло, это сравнимо с тем чувством, когда ты просыпаешься, бегущим от кошмара, но наталкиваешься только на темноту. Поглощающую и грозящую затянуть тебя с собой в её мерзкую пасть. Вот она раскрылась перед тобой, словно пропасть, изрезанная трещинами и из неё, ползёт тенью когтистая кривая, как старая ветка, рука. Выше и выше, пока её когти не впиваются тебе в ногу и тащит, тащит, тащит! Ты будешь гнить в этой чёрной пропасти до тех пор, пока она либо не изрыгнёт тебя обратно, либо не проглотит навсегда оставляя в кипящем кислотой желудке, разъедающем до самых костей.

Он не хотел бы оставаться в этом месте ни на день, ни на секунду и попытался очнуться от кошмара. Но руки упёрлись во что-то твёрдое. Он лежал в тесной коробочке, обитой войлоком по стенкам и ещё несколько метров земли давило сверху неподъёмным грузом.  С ужасом осознал он это, когда почувствовал, что задыхается. Погоня началась. Сейчас он пробивался сквозь гробовую крышку и куски влажной земли, в которой копошились черви.  У него всего пара секунд, чтобы оторваться от надвигающейся тьмы, но надо помнить, что она всегда где-то рядом, пока ты расслабился, утешенный струйкой света.

Крышка с тяжкими усилиями сдвинулась, просыпая внутрь сырую землю. Он сделал большой вдох, надеясь, что тот не будет последним. Паника хлестнула с новым напором и единственной мыслю в ожившем мозгу было желание выбраться. Оно скреблось вместе с ним сквозь комки могильной земли.

Ночной холодный воздух, пронизанный хрупкими лунными лучами, наполнил лёгкие и в этот момент всё внутри сжалось. Словно кто-то разорвал его грудь и смял все внутренности. От недостатка воздуха перед глазами появились яркие вспышки, а через пару секунд всё погасло и он, всё ещё наполовину оставаясь под землёй, провалился во тьму. Ему казалось, а может, он и вправду шёл в этой темноте, ощупывая пространство вокруг себя. Он шёл медленно, чтобы не упасть или не наткнуться на что-нибудь, но было по-прежнему пусто. Самое важное всё же было понять: пусто здесь или всё-таки в его голове? Чувство страха струилось и шепталось над самым ухом, прогоняя стаи мурашек по всему телу. Он думал, что в этот момент кто-то, действительно, схватит его за ногу и утащит обратно под землю и всё начнётся заново. От нагрянувшего страха, который во время раздумий вырос в огромную скалу, он начал приходить в себя, возвращаясь к жизни. Но перед глазами всё ещё виделась чёрная тяжёлая цепь, которая тянулась от этой скалы, приковывая его к себе стальными объятиями.

Он очнулся ещё задолго до того, как рассвет разорвал ночное полотно и небрежно отряхнувшись от земли, зашагал мимо статуй и надгробий. На него вновь обрушилась паника: тело пробила дрожь и неприятный холод множеством склизких змей прополз по спине, смыкаясь на талии плотным кольцом сокращающихся мышц. Каждую секунду тело чертыхалось и дышать было ужасно тяжело. Туман надоедливо путался вокруг. И он не мог понять, действительно, ли это был туман или же слёзы, а может, пелена страха, перемешанная с ещё не отступившей паникой? У толстых корней старинного дерева он остановился и подумал, что, возможно, он теперь навсегда заперт на этом кладбище. Ведь даже если бы его кто-нибудь нашёл, в его голове, мыслях он бы всё так же продолжал блуждать здесь. Слеза, прокатившаяся по грязной щеке, легла на пожухлый лист и затерялась где-то далеко под землёй. Возможно, и он сам потерялся где-то там, пока прокладывал путь наверх. Что-то важное потерялось, точно потерялось. По крайней мере, у него не было — понятия ситуации. Он не мог её трезво оценить, потому что боролся со смешанными мыслями и чувствами, ведь до сих пор не было точно известно, что случилось и вряд ли когда-нибудь будет. Словно кто-то окунул его с головой в воду и после того, как он расстался с последним глотком воздуха, вытянул назад. Его будто обманули, отправив на тот свет, а затем, злостно посмеявшись, вернули, чтобы проверить: а что же будет теперь? Но никто так и не знал. Ни он, ни те самые шутники.

А где его могила? Он призрак или всё же живой? А может, это всё сон, очень реалистичный, страшный сон? Он побрёл вновь мимо статуй и могил, разыскивая своё имя на надгробиях. Обойдя три надгробных камня, он понял, что не может вспомнить его. Но как? Насколько давно он умер? Или он не был мёртв? Вопросы крутились в голове, словно рой жужжащих ос, мешающих, надоедливых и жалящих. А на кладбище так умиротворённо тихо…  Если не задумываться ни о чём, то можно понять куда больше.

Под босыми ногами чувствовались мокрые прикосновения опавших листьев, еловые иголки и небольшие ветки изредка кололи ноги, но боль будто притуплялась, чувствовалась как-то по-другому, словно она вовсе не имеет значения. Зато усталость определялась в каждом новом шаге, усталость не от ходьбы, но, может, в какой-то степени от жизни? Несправедливо возвращаться туда, где тебе нет места, откуда тебя уже давным-давно вычеркнули, лишив всего, что было и заставив начать сначала.

Спустя полчаса ноги всё же ослабли, ступни теперь не реагировали не на какие неровности земли, внутреннее беспокойство опять вернулось, и он опустился на колени у одной из могил от ноющей боли в груди и от сильной слабости. Горячие ручейки слёз собирали всю ту же грязь с щёк, растекаясь такими же грязными лужицами по спальной рубашке, в которую он был одет. Как будто из глаз, как из мрачных туч полил сильный дождь и затопил всё его лицо.