—
Восемьсот лет жить под землей и питаться мертвечиной? Ну уж нет!

            —
А что дает Вам нынешняя жизнь? Такая хрупкая и несчастная? Вы глупец!

            —
Хватит! — я взялся за края саркофага.

            —
Вы умрете! — завизжал он, — и тогда мы полакомимся Вашим холодным мясом!

            Я
из всех сил резко дернул саркофаг, и он единым махом встал на место. Голова
вурдалака откатилась в пыльный угол. Из нее, пузырясь, сочилась зеленоватая
жидкость.

            Я
снова принимаю в своем кабинете, иногда позволяя послеобеденный сон. По
прошествии времени произошедшее померкло и стало казаться нереальным, и я не
придаю ему значения. Никто из этой братии меня более не тревожил. Я бы и совсем
забыл о них. Но иногда, когда, как и каждый человек, задумываюсь о хрупкости
человеческой жизни, которую иной раз может прервать пустяк, о том, как по сути
мало нам отпущено, вспоминаю «Вы будете жить восемьсот лет»! И каждый раз
невольно думаю, а что, если?..