Только подумала, что пора бы убраться по добру по здорову, как появился новый персонаж. Этого мужчину она увидела ещё в автобусе. В жару он был застегнут под горлышко в рубашке с длинными рукавами. Общался только с тетей Майей и Вениамином. Сейчас он разделся до плавок, и Лизу передернуло. Его тело было покрыто большими красными шелушащимися пятнами. Они были на плечах, груди, самое большое переходило с живота на спину, на ногах то же самое. Вениамин спросил, насколько можно было понять, о самочувствии. На что мужчина очень забористо матюкнулся, описывая свое самочувствие. Вокруг него началось непонятное действо, с заговорами, водой и новой партией лучин. Но это Лизу вообще перестало интересовать. Над языками пламени она увидела то, от чего не могла отвести глаз. Это была комната, скорее всего кухня, довольно просторная, у дальней стены стоял шкаф, в нём какая-то посуда. Посреди комнаты высокий стол, на нём разложены пучки трав, несколько свечей, раскрытая старая книга, с заложенным между страниц пером черного цвета. На плоской тарелке лежала куколка, скрученная из тонких восковых свечей, присыпанная травами. Резкое движение за костром и Лиза перевела взгляд. Вениамин уже не был в своем спортивном костюме, на глазах происходило преображение в белый фрак, идеально сидящий на мужчине с бабочкой на шее. Нет, он всё же в своей спортивке, и тут же снова во фраке. В комнату, возникшую как видение в костре, вбежала женщина в обычном домашнем халате, несколько прядей, схваченных заколкой волос, выбились и свисали на лицо. Вениамин сделал в её сторону резкий жест, будто пытаясь остановить, и женщина отлетела к двери, ударившись о косяк. Став невольным наблюдателем происходящего, Лиза видела, что женщина пытается добраться до стола. Ещё один жест за костром и женщина упала, как от сильного удара в живот. Она задыхалась от боли, цеплялась рукой за шкаф, пытаясь подняться. Ещё один удар. Руки женщины теперь хватались за край стола. Она поднялась на ноги, превозмогая боль, потянулась к куколке на тарелке. Вениамин сделал резкий рубящий жест, высоко подняв перед этим свою руку. Немая картина в сполохах костра была ужасной. Женщина корчилась от боли, по лицу, искаженному выражением ужаса, текли слёзы. Рука, которой она тянулась к тарелке с куклой, была неестественно вывернута, переломана или вывихнута, а возможно и то и другое. Травы на столе задымились и вспыхнули, огонь не причинил вреда воску.