Подарок

Николас или как его здесь называли Кудряшка Ник, естественно из-за его кудрявых волос, был обычным мальчишкой. Его прозвище никогда не выставлялось в плохом свете. Все относились к нему доброжелательно, и он был одним из немногих, кого никогда не терроризировали в приюте. Другими словами, он мог найти общий язык с каждым.

Мальчик был среднего роста для своих десяти лет, худой, кудрявый и с веснушками. Иногда над его внешностью слегка посмеивались, не потому, что он был уродом или каким-то не таким, нет – все хихикали по другой причине – его внешность была будто взята из модного журнала.

В приюте он жил с самого рождения. Нянечки говорили, что его принесли в одно туманное весеннее утро, но кто это сделал – неизвестно. У него был отец и даже бабушка, но, к сожалению, никто из них не собирался забирать Николаса. Отец по причине того что пил и никак не интересовался сыном, а бабушка была прикована к больничной кровати и вряд ли бы его узнала, иногда она забывала даже свое имя. Про мать ничего не было известно.

Поэтому мальчик с удовольствием жил в приюте, где к нему все относились с уважением. У него были друзья и небольшая коллекция открыток. Их ему присылали все те, кто уже давно не жил в приюте. Они либо выросли, либо их усыновили. Открытки были отовсюду: Рим, Санкт-Петербург, Таос, Чили и многие другие. Николас очень гордился своей коллекцией и бережно относился к ней.

Николас был доброжелательным ребенком, и старался помочь другим, если в этом была необходимость. Будь-то маленький мальчик, или уже взрослые ребята.

Он любил иногда почитать малышам перед сном, если его об этом просили. Играл в шашки и шахматы, любил послушать мистические истории от взрослых, но придерживался того, что все можно объяснить логически.

– Ты же настоящий скептик, зачем ты слушаешь все эти истории? – спросил его друг Ральф.

– Пощекотать нервы? – с сомнением ответил Николас.

Так и шли день за днем в приюте. Конфликты мальчик старался избегать. А если нянечки пытались выяснить у него кто начал драку, то Николас просто помалкивал, потому что он знал, что в приюте ябед не любят, да и во взрослой жизни тоже.

В один декабрьский день, за неделю до Нового года, Николас получил письмо. Обратного адреса на нем не было, но имя было указано его. Мальчик подумал, что это должна быть открытка от одного из покинувших приют детей. Сев на кровать, он аккуратно, чтобы не порвать содержимое, открыл письмо. Но в нем была только фотография и маленькая записка из нескольких строк:

«Дорогой, Николас!

Хочу подарить тебе ту единственную вещь, которая осталась от твоей матери. Надеюсь, она тебе понравится.

P.S. Держи ее при себе.

Твой многоуважаемый друг, Х.»

Николас перечитал записку несколько раз, пока не уловил всю серьезность написанного, и только тогда посмотрел на фотографию.

Фотография была в приглушенных коричневых цветах. Ее помятые уголки были слегка выгоревшими, что добавляло ей лет тридцать. Хотя фото было сделано лет десять назад, если верить письму. На фотографии была изображена молодая белокурая женщина с волнистыми волосами. Она держала маленького ребенка на руках, смотрела на него и смеялась. А малыш не сводил взгляда с камеры, держа палец во рту. Ничего не обычного в этой фотографии не было, но легкие мурашки пробежали у Николаса по спине.

Он положил все обратно в конверт, открыл прикроватный ящик и закинул на полочку.

«Интересно, кто такой этот мистер Х? – размышлял он, пока шел до столовой. – Действительно ли он друг, как написано в письме или это просто сладкая речь в ум маленького ребенка?»

В столовой снова кто-то начал кидаться едой, когда Николас зашел в комнату. Остатки приготовленной еды падали то с потолка, то пролетали откуда-то сбоку. Пригнувшись от летевшей в его сторону тарелки, мысли о странном письме вылетели у него из головы.

– Что случилось? – спросил он, подойдя к Ральфу.

– О, Ник! Ты где был? Такое пропустил! Мясник Фредд начал наезжать на малышку Дору, когда та хотела взять булочку с корицей. – Они наклонились, чтобы в них не попали объедками еды. – На ее защиту встал Роджер и тут понеслось. Фредд ударил его слева, и Роджер упал и отключился. Тут откуда-то подбежали ещё двое, вроде новенькие и начали бить Фредда. Началась такая суматоха, кто-то решил, что это очень весело и начал кидаться едой. – Он  смахнул со щеки прилетевшую в него кашу. – Я тоже решил кинуть в кого-нибудь тарелкой, но ты меня отвлек.

Николас с Ральфом стояли у дверей столовой и ждали, пока нянечки отчитают зачинщиков драки, а Роджера унесли в медицинскую комнатку.

Когда в столовой было чисто, а уставших детей нянечки пошли укладывать по кроватям, Николас задержался у окна. Ему показалось, что кто-то стоит и смотрит на него. Но на улице было тихо, только слабый свет от фонаря освещал узкую улочку. Он постоял так с минуту и пошел к себе.

«Воображение разыгралось на ночь, глядя» – подумал он.

Сон окутал его также быстро, как если бы он с разбегу нырнул в океан. Николасу снилась женщина. Она пела ему красивым, мелодичным голосом, который хотелось слушать и слушать:

Мчит тебя белоснежный конь

В свой далекий прекрасный край,

Положи на гриву ладонь

И во всем ему доверяй.

В том краю живут короли,

Крошки-гномы хранят леса

И огромные корабли

Поднимают свои паруса.

 Лица он не видел, словно оно было закрыто пеленой. Руки ее были мягкие и нежные. Волосы были белокурые, волнистые. А вокруг них только темнота, но он ощущал безопасность.

Сон сменился и теперь он скакал на белоснежном коне, а вдалеке был лес, где перед костром танцевали крошки-гномы. Мальчика начала бить дрожь, когда конь повернул к нему свою морду и сказал:

– Кудряшка Ник, ты обмочился. Ха-ха-ха, вы только посмотрите на него! – вместе с конем засмеялись и крошки-гномы.

Николас пытался спрыгнуть с коня и убежать, но его точно приклеили к седлу. Он крутился то в одну, то в другую сторону, пока не упал. Мальчик лежал на полу рядом со своей кроватью. Рядом стоял Ральф, чье лицо вытянулось от испуга.

– Ник, ты обмочился. – Как можно тише сказал он. – Настолько страшный сон приснился?

Николас не до конца понимая, где он находится, приподнялся:

– Больше никто не знает, что я наделал в штаны?

Ральф покачал головой и помог другу подняться с пола. Тот быстрым шагом пошел застирывать обмоченное постельное бельё и матрас.

За завтраком никто из них не стал обсуждать произошедшее утром. Оба понимали, что это постыдно для десятилетнего мальчишки, особенно в их приюте.

          – Как там Роджер?

          – Говорят, что у него легкое сотрясение, а в целом он как кремень, – улыбнулся Ральф. – Фредду досталось в этот раз знатно. – Он понизил голос, – ходит слух, что его отправят в одиночную комнату на чердаке. А ты же слышал, как там страшно.

          Николас кивнул, он никогда не был там, но знал, что это самая маленькая комнатка, которая вообще существует. Вместо кровати лежит старый матрас, в котором живет всякая живность. Подушки нет, свет исходит только от круглого крошечного окошка, которое расположено так высоко, что никто не может достать до него и взглянуть на то, что происходит снаружи. Еду приносят холодную и настолько мало, что, скорее всего это остатки, которые смогли найти. Никто из приюта не любил эту комнату, даже Мясник Фредд после нее становился ласковым до какого-то времени.

          – Слушай, Рал, а почему его называют «Мясник Фредд»? – спросил Николас, когда они шли в общую комнату, чтобы поиграть в шашки.

          – А ты не знаешь? – удивился он.

          – Он старше меня на семь лет.

          – Точно! Я и забыл. Ну, слушай, – он расставил свои фигурки по полю. – Мне рассказал Майкл, когда ещё жил тут. Помнишь его?

          Николас мотнул головой:

          – Он прислал мне открытку из Виргинии. Будь внимателен, а то я съем твоего коня.

          – Так вот, это случилось, когда Фредду исполнилось шесть лет. У него был день рождения, все его поздравляли, как могли. Один мальчик решил подшутить над ним и подарил ему завернутое дерьмо в красивой коробке. Фредд так сильно разозлился на него. Он накинулся и избил беднягу до такой степени, что ошметки его кожи свисали у него с лица. Говорят, это было настолько отвратительно, что некоторых даже вырвало. Блин, ты выиграл. Ещё раз? – и они снова расставили свои фигурки на поле.

          – Это просто ужасно! Почему его не отправили в другое место? – Николас поежился от представленной картины.

          – Майкл говорил, что они пытались, но никто не захотел. Единственное место, куда его смогли отправить – больница для психически неуравновешенных. Да и то ненадолго. После этого случая все стали называть его Мясник Фредд и не решаются теперь шутить над ним в подобном духе.

          В комнате становилось все тише, пока там никого не осталось. Ужин прошел с неким облегчением, потому что Фредд уже был в маленькой жуткой комнате на чердаке. А Николас долго не мог заснуть, боясь, что ему снова присниться женщина и белоснежный конь, который скажет ему, что он снова обмочился.

          Однако ночь прошла достаточно тихо и спокойно. Сны ему сегодня не снились.

Время шло, все в приюте готовились к Новому году: украшали свои комнаты, столовую, общую комнату, где все собирались, коридоры. Дети придумывали игры, в которые можно было поиграть в праздник. Нянечки украшали елку игрушками, которые ребята сделали сами.

К концу каждого дня атмосфера становилась все более уютной и праздничной. Даже постоялые задиры пытались обойтись без конфликтов. Фредд ещё жил в маленькой комнатке.

В ночь перед Новым годом, Николасу снова приснился сон. Там опять была эта женщина, но песню она уже не пела. Темнота ещё больше сгущалась над ними. Но теперь он уже не был маленьким ребенком на руках, сейчас он сидел рядом и внимательно смотрел на женщину.

– Николас, дорогой мой, – ласково сказала она. – Когда часы начнут бить полночь, посмотри на меня, а потом загляни под елку. Я сделала тебе подарок.

Он хотел ответить ей, но вместо слов из-за рта потекла кровь. Вкус железа был таким сильным, что его стошнило. Женщина начала истошно хохотать:

 – Кудряшку Ника стошнило! Фу! Посмотрите, вы только посмотрите на него.

          После сказанных слов со всех сторон в него начали тыкать пальцем и смеяться. Там был Мясник Фредд, он смеялся до такой степени, что перестал дышать и упал замертво.

          Кровь внутри у Николаса так заледенела, что ему показалось, будто его начали тыкать маленькими иголочками. Крик встал в горле. Смех все больше и больше заполнял его голову, его мысли. Женщины уже не было видно, многие лежали мертвые возле него. Глаза мальчишки наполнились слезами, и он проснулся. С него лился холодный пот.

          Рядом снова стоял испуганный Ральф и лихорадочно тряс друга:

          – Ради всего Святого, Николас проснись!

          Мальчик осмотрелся и остановился на Ральфе.

          – Ты меня до чертиков напугал. Что с тобой происходит? – спросил он его, сев рядом. – Тебя стошнило прямо на пол.

          Николас посмотрел вниз и скривил лицо.

          – Потом расскажу, сейчас мне надо все это убрать, пока никто не увидел.

          За завтраком Ральф не сводил с него глаз, пока слушал его. Он рассказал обо всем: о письме, о фотографии, о странном движении в окне, и, конечно же, о снах.

          Каша давно остыла, когда Николас закончил и теперь ждал реакции от друга. Он полагал, что тот поднимет его на смех, ведь все считали его отъявленным скептиком, а здесь испугался не на шутку.

          – У тебя железные яйца, друг. Меня бы мандраж охватил сразу же после письма. Ты уверен, что это твоя мать?

          Николас пожал плечами:

          – Честно, я не знаю. Вероятнее, так оно и есть. Просто кто-то решил подшутить надо мной. – Ответил он и вышел из столовой.

          Сегодня все носились как сумасшедшие. Кто-то разучивал песню, кто-то репетировал стих, а кто-то добавлял последние штрихи в праздничные украшения. В полночь обещали большой стол вкусной еды и подарков, которые должны были быть лучше, чем в прошлом году. Малыши ждали этого с нетерпением.

          Николас помогал нянечкам убирать общую комнату. Мясника Фредда выпустили с тем условием, что если на праздник он снова начнет потасовку, то останется жить в маленькой комнате до пасхи. Он с серьезным видом согласился и на удивление всех начал перетаскивать стулья в общую комнату.

          К вечеру все было закончено. Душевые были заполнены, стоял шум из сотни голосов. Девчонки наряжались, делали прически или красились косметикой, какую нашли у себя или у соседок. Мальчишки гладили свои лучшие костюмы и причесывали свои непослушные волосы.

          Николас и Ральф, которые давно уже все сделали, сидели теперь в своей комнате и играли в шашки. Фотографию с белокурой женщиной и ребенком, Николас положил к себе в карман рубашки. Хоть он и был напуган после ночного кошмара, все же решил выяснить, что же произойдет, когда часы начнут бить полночь.

          До полночи оставалось пятнадцать минут, когда он зашел в общую комнату и заглянул под елку. Большая гора подарков для детей приюта и на каждом написано имя будущего владельца. Мальчик сделал несколько кругов, пока не убедился, что для него подарка нет.

          Слегка расстроенный он вернулся в комнату к Ральфу. Тот застегивал последнюю пуговицу рубашки.

          – Погляди на меня, Ник, – он покрутился, – я же просто магнит для девчонок!

          Николас улыбнулся и спросил:

          – Слушай, а может быть такое, чтобы кому-то не досталось подарка на Новый год?

          – Нет, никогда о таком не слышал. Даже Мяснику Фредду в этом году подарят, правда он будет не таким крутым, как для других, но все же он будет. – Он вышел следом за Николасом. – А почему ты спрашиваешь?

          – Я решил проверить есть ли подарок для меня, но ничего не нашел. Три раза обошел елку, но ничего. Совсем.

          – Хм…, – мальчишка почесал затылок. – Не расстраивайся, я уверен он там есть, ты просто его не увидел.

          Они сели за стол, где уже все собрались и с воодушевлением облизнулись. Стол переполняло большое количество еды, чего только не было: и жареная индейка, и картошка с сыром, десять видов салатов, холодные и горячие закуски, торт, пирожные. У всех сидевших текли слюни, а нянечки с довольным видом встали, чтобы сказать несколько напутственных слов, как делали всегда перед большими праздниками:

          – Дорогие, наши дети, перед тем, как начнут бить часы, мы хотим поблагодарить вас за все хорошее, что вы сделали в этом году. Мы очень надеемся, – они посмотрели на Фредда, – что в наступающем году больше не будет курьезных ситуаций, и комната на чердаке начнет заполняться вещами, а не детьми. – Все засмеялись. – Мы желаем вам всего самого лучшего, и чтобы каждый из вас нашел свое призвание в жизни. – Они сели и все зааплодировали.

          Часы начали бить двенадцать. Николас достал фотографию и внимательно посмотрел на нее. Первые три секунды ничего не происходило, но чем больше били часы, тем больше Николасу казалось, что фотография двигается. Женщина начала махать ему, а ребенок вынул палец из-за рта и стал повторять за мамой.

          Николас потер глаза.

          «Наверное, это от недостатка сна», – подумал он.

          Он коснулся Ральфа, и показал ему фотографию:

          – Что ты видишь?

          – Блкрую…женщн, кторая дерфит ребенка н рукх, – с набитым ртом ответил он.

          – Они шевелятся?

          – Ты, похоже, не выспался, друг. Фотографии не шевелятся, налетай лучше на еду и расслабься. – Он оторвал большой кусок индейки и с большим аппетитом съел его.

          Николас расстроился его ответу. Он хотел, чтобы друг ему поверил.

          «Да чего это я? Разве я бы так не сказал, если бы был на его месте? – размышлял он. – Скорее всего, сказал бы то же самое».

          Он посмотрел на фотографию ещё раз, но люди больше не шевелились.

          «Да, все-таки это из-за кошмаров», – согласился он сам с собой.

          Николас положил фотографию обратно в карман и постарался веселиться вместе со всеми. Через какое-то время он уже забыл о том, что люди двигались.

          Когда вся еда была съедена, а подарки розданы, все отправились по своим кроватям. Нянечки извинялись перед Николасом за то, что его подарка не оказалось среди прочих.

          – Я точно помню, что мы клали его рядом со всеми. – Сказала одна из нянечек. – Это была книга о путешествиях. Большая такая и красивая. Тебе она понравилась бы.

          И расстроенный мальчик пошел было в комнату, но легкое дуновение ветра остановило его. Ветер дул из общей комнаты.

          «Кто-то не закрыл окно», – понял он.

          Николас зашел в комнату, но не обнаружил открытого окна. Все было закрыто, даже гирлянда на елке была выключена. Он мельком пробежался ещё раз по комнате, но ничего необычного не нашел.

          Развернувшись к двери, он увидел краем глаза быстрое движение и инстинктивно обернулся. Прямо под ёлкой стояла большая праздничная коробка. Ее там не было, и Николас это знал.

Он подошёл к подарку и наклонился. На записке было его имя. Он оглянулся, точно хотел сказать кому-то спасибо, но никого кроме него в комнате не было.

Николас сел на стул и не торопясь начал открывать подарок. Кто-то из оставшихся детей прошел мимо комнаты. Сердце у мальчика на миг остановилось, но он потряс головой и посмотрел внутрь коробки. В середине лежал небольшой мишка с красной бабочкой на шее и улыбался. У него не было одного глаза, но он не казался жутким или страшным.

Рядом с ним лежало маленькое письмо:

«Как я и обещала тебе, дорогой Николас, мой подарок тебе на Новый год! Этот чудесный мишка был твоим любимчиком в детстве. Надеюсь, он будет напоминать тебе обо мне.

С Любовью, мама»

Николас ещё раз посмотрел на медведя, но уже новым взглядом. Оказывается, этот мишка принадлежал ему, и прислала его мама. Его мама.

«Неужели, белокурая женщина на фотографии – это моя мама?»

Он вернул письмо на место и побежал показывать подарок своему другу. Ральф ещё не спал, когда Николас вбежал в комнату, едва не споткнувшись.

– Хэй, ты чего такой возбужденный?

– Смотри! Это письмо от моей мамы, она даже подарок мне прислала. – Он показал коробку с медведем.

Лицо Ральфа перекосилось от отвращения.

– Что это?

– Ты разве не видишь – медведь. А вот письмо, там написано, что этот медведь был моим в детстве.

– Ты прикалываешься надо мной? – Ральф вытер руку о штаны, возвращая письмо. – Медведь весь дырявый, старый и от него ужасно воняет тухлятиной. А в письме ничего нет, это просто грязный листок бумаги.

Николас нахмурился и отдернул подарок от друга.

– Ты просто мне завидуешь, что я знаю, кто моя мама, а ты нет. – Слова сорвались так быстро, что Николас сразу же пожалел о них. – О, Ральф! Прости меня ради Бога, я не хотел.

Мальчик опустил голову:

– Ты прав, я не знаю кто моя мама. – Он лег в кровать и отвернулся, больше ничего не сказав.

Николас почувствовал себя таким виноватым. Ну как он мог такое сказать своему другу? Он даже не думал об этом, но слова сами собой сорвались с языка.

Взяв мишку, он лег в теплую кровать. Вот только сон никак не шел. Эмоции переполняли его.

В приюте было очень тихо, даже завывания ветра не было слышно. Не сразу, но Николас все-таки смог задремать. Ему снилась мама, которая дарит ему мишку с красной бабочкой на шее. Медведь протягивал свои игрушечные лапы к нему и улыбался. Его единственный оставшийся глаз блестел и, на миг, мальчику показалось, что во взгляде игрушки промелькнула угроза. Когда игрушка оказалась на руках, мальчик посмотрел на нее и, внезапно, голова медведя повернулась в ответ. Мальчик проснулся.

Матрас был сухим, его не стошнило, пот не лился с него в три ручья. Ральф крепко спал в кровати, а не стоял рядом. На улице уже светало, значит, скоро начнут будить на завтрак. Николас оделся и только сейчас понял, что на месте нет медведя. Игрушка оказалась под кроватью Ральфа. Подняв и положив медведя на кровать, он вышел.

Днем Николас попросил прощение у друга за вчерашние слова и пообещал никогда больше так не говорить. Ральф улыбнулся и больше вспоминал об этом.

Ночью сон опять повторился, но теперь лапы медведя начали тянуться к шее мальчика. Когда он открыл глаза, его руки оказались на его шее.

«Видимо я хотел защититься от медведя» – подумал он.

– Рал, мне такой странный сон приснился, – сказал Николас, когда они сидели в общей комнате.

          – В последнее время тебе очень часто снятся такие сны, может сказать няне?

          – Чтобы меня отправили лечиться? Ну, уж нет, спасибо.

          Он пересказал сон и то, что его руки были на шее.

          – Это походит на фильм ужасов, где по итогу игрушка убивает владельца. Может, выкинешь ее или сожжешь? В Библии говорится, что огонь очищает.

          – И сжигает, шах и мат.

          Этим вечером они решили сжечь игрушку.

          – Если это не поможет, пообещай мне, что скажешь обо всем нянечкам? – взмолился Ральф.

          Николас глубоко вздохнул:

          – Ладно, но ты пойдешь со мной.

          Он кивнул и зажег спичку. Игрушка горела хорошо, ребятам даже в какой-то момент показалось, что она плачет и кричит. Вместе с ней, они кинули фотографию и письма.

          Ночью Николас спал хорошо, а утром с облегчением понял, что игрушки нигде нет.

          Дни снова проносились, как и раньше. Мальчики уже забыли о письме, фотографии и подарке. Мясник Фредд несколько раз успел попасть в маленькую комнату на чердаке.

          Месяц сменялся другим, и на дворе наступило день рождения Николаса. Все его поздравляли от души и дарили оригинальные подарки, которые были сделаны своими руками. Николас был так счастлив в тот день. Они до ночи сидели с Ральфом и играли, пока одна из нянечек не отправила их спать. Этот день был таким насыщенным для Николаса, что он заснул настолько быстро и спал так крепко, что не услышал, как скрипнула дверь комнаты.

          Фигура продвигалась к его кровати. Если бы кто-то посмотрел в окно или заглянул в комнату, то не увидел этого темного силуэта, потому что он слился с кромешной тьмой, которая окутала всю комнату.

          Только на одну секунду блеск ножа осветил спящее лицо Николаса, а уже в другую острие оказалось на полу. Николас открыл глаза, держась за горло, из которого брызгала кровь. Он посмотрел перед собой и увидел смеющееся лицо белокурой женщины, которая пела ему колыбельную про белоснежного коня. Но стряхнув пелену сна, он увидел улыбающееся лицо Мясника Фредда, который держал в руках его медведя.