Клод присвистывает – не дыра, конечно, в общей казне королевства, но достаточно, чтобы заметить.

-Возместить? – с надеждой спрашивает Рудольф. Он каждый раз надеется на что-то хорошее.

-Ага! – Адела вскидывается. – Как же! Нас лишили этих денег и запасов, а мы возмещать? С какой радости?

-А за убитых…

-Сегодня умирают одни, а завтра другие! – Адела непреклонна. – Мы так разоримся.

-Но мы же недоглядели? Мы же допустили. Мы же позволили этим шайкам разгуливать и властвовать!

-Позволили, потому что нужны, — спокойно вмешивается Амос. Тон его не меняется, всё такой же тихий и благостный. – Мы им, а они нам. Мы защищаем их именем закона, а они выполняют то, что нужно нам.

            Адела хлопает глазами:

-Я сошла с ума или жрец сказал верную вещь?

-Могу ущипнуть, — предлагает Клод. – Если больно, то не спишь и сошла с ума.

-Руки! – Адела смеётся. Проблема, которая возникла перед ними, таяла. Она понимала, что всё получится сгладить и не допустить проблем с Трактом. – Убери руки!

            Королю их веселие непонятно. Ему нужно отвечать Гедеону. Ему нужно сказать ему что-то утешающее. Король представляет, как мечется в коридоре Гедеон, ожидая, когда выйдет король и скажет, что всё разбойничье гнездо Тракта порвут в клочья. За боль Гедеона. За утрату Гедеона.

            Но Гедеон ослеплён горем и не понимает, что этого не будет. Это понимает король. А его советникам весело!