-Тут я поддерживаю, — Амос первым поддерживает слова принцессы. – Как свет властвует над королем, как король властвует над народом…

-Да мы поняли! – отмахивается Клод. – Именно сейчас, вот в эту самую минуту весь конфликт может уйти в никуда.

            Молчание. Если бы заседали простые люди, то можно было бы сказать, что они думают о несчастном отце – графе Гедеоне и о его сыне. Но заседают люди, на плечах которых благополучие всех сыновей и отцов. Им нет дела до одной человеческой жизни.

-Я тоже согласен, — Министр Градостроительства поднимает руку. – Мы должны следовать общему благу. Нам не нужна резня. Объяви мы разрыв соглашений или заявись с удилищем на Тракт, то получим потери. Большие потери. А у меня стройка Цитадели на носу.

-И с точки зрения казны, — Казначей обычно отмалчивается, но всегда знает, когда заговорить, — исключительно исходя из предположений о налоговых потерях…нам не нужна война.

-Кстати, о потерях! – Адела поворачивается к Казначею, — ну-ка, милый друг, поведай нам, сколько потерял Гедеон?

            Казначей покорно шуршит бумагами, затем отвечает:

-Примерно семь мешков белой пшеницы, три мешка солёного мяса, около тысячи золотых монет и полтысячи серебряных, а медяков на две или три сотни.

-А люди? – напоминает Амос. Казначей растерянно моргает, затем опускает глаза в лист и находит нужное:

-В людях девять человек, считая сына.