У телевидения не очень длительнаяистория. И все же она есть. На протяжении всей этой истории, телевидение развивалось как способвсе более полной иподробной передачидействительностина расстояние. Через экран телевизора вы могли стать буквальным участником событий, очевидцем и свидетелем.Многие на это подсели. Многие?…да практически все. Ведь то, что казалось очень удобным, что меняло наше представлении о текущем историческом моменте, что позволяло заглянуть за рамки окружающей нас близкой и обыденной действительности, стало доступным в паре шагов. Да, возможно эффект присутствия был неполными не позволял прочувствовать все на собственной шкуре, но с другой стороны,всегда безопаснее и уютней наблюдать за чем-то через щелку, нежели быть невольным участником событий с непредсказуемыми последствиями.
И тем не менее технологии развивались, а неуемнаяпотребностьзрелищ только росла. И телевидение, в его привычном виде, стало себя изживать. Люди уходили в сеть, которая тогда набрала бешеную популярность,потому, чтопрактическине сдерживала потокзрелищ исторгаемых энтузиастами по всему свету. Они, ничуть не приблизили события к людям, но заметно разнообразили подачу, сбросив все оковыи разрушив рамки вещания. Зачастую, отражая реальность во всем ее неприглядном виде, что не могло позволить себе телевидение.
Но в один день изменилось все. Я помню это как сейчас. Одна японская компания произвела фурор на телевизионном рынке,изменив историю раз и навсегда. Она предложила технологию полного погружения в реальность, но при этом абсолютно безопасную.
Жизнь не становится дешевле, кто бы что не говорил, стоимость денег растет. Сейчас оглядываясь назад, я понимаю, что появись эта технология в другое время, она возможно так и осталась быдиковиннымразвлечением,не уйдя в массы. Но тогда, когда путешествия стали уделомлишьочень богатых людей, а выбраться куда-то дальше своего района сталонепозволительной роскошью, эта технология произвела эффект разорвавшейсябомбы. Низкая цена удовольствия решила все. Эти ребята научились фиксировать и воспроизводить реальность в отдельной замкнутой квартире. Миллионы дронов ежесекундно освещали события по всему миру, для них буквально не было недоступных мест. Эти незримые, бесшумныеи абсолютно бесстрастныехроникерынепрерывнофиксировали реальность. Сначала это было неудобно, чувствовать, что где-то поблизости тебя могут снимать, но человек ко всему привыкает и все мы просто перестали их замечать. Ведь потеряв приватность, взамен, мы получили нечто невообразимое.Что начиналось как безобидная забава, стало чем-то большим.
Представьте. Вы обычный житель захолустного городка, вся ваша жизнь, это работа,да короткий отдых дома перед телевизором. Вы мечтаете хоть раз в жизни посетить испанский бег быков — энсьерро. Как бы вы нехотели, ваши надежды несбыточны. При всей непредсказуемости жизни, вот уж вы-то не испытываете иллюзий, что вам этого не видать. И вот кто-то предложит вам испытать это в реальности.Для этогодажене нужно ехать далеко, в чуждую,незнакомуюстрану.Не нужно копить из небольшой зарплаты, отказываясебе во всем.Не нужноорганизовыватьпоездку, оплачиватьаппетиты перевозчиков, перелетать через континент, жить в хостеле, терпеть неудобства.И все это, чтобтолькоразиспытать эмоции и ощущения бега быков. И при этом ведь никто не в состоянии обеспечить вам безопасность. Все,чтовы делаете, вы делаетена свой страх и риск. Ведь вы не застрахованы от того, что вас поднимут на рога. Есть технология виртуальной реальности, скажете вы, и будете правы. Но лишь отчасти. Ведь эта технология создавала для нас реальность, а не позволяла окунуться в нашу. Гораздо интереснейоказаться не виллюзии, а поучаствовать в событиях, случившихся наяву — вконкретном месте, в конкретное время, с конкретными участниками.Пусть это будет какой-то парень,реальный, живой человек,бежавший с вами рядом, с которым вывместе,словнобы,пережилиэтуопасную гонку. Попеременно, то он, ты вы, поддерживали друг друга, чтоб не угодить под копыта обезумевшего стада. Возможно,много позже, выдаже захотитеему написать:
— Эй,привет. Помнишь меня? Мы бежали рядом. Было круто.
Именно это запомнится, именно будет нужно вам, снова и снова.
А впрочем, то, что начиналось как что-то очень крутоеи интригующее, затем снова оброслоизвестнымиособенностямии стало заурядным. Ведь вместе с реальными участниками забега, теперьбежали миллионы зевак, с диванов за многие тысячи километров от места. И если был спрос, было и предложение —гораздо приятней бежать бок о бок сжгучейкрасоткой, нежели тучным, некрасивым (не все они красивы) испанцем. Да и обычные люди не очень-то рады когда им начинают писать сотни одуревших от эмоций зрителей.
Другими словами — телевидение осталось телевидением —толькоподготовленный контент. Но будем откровенны, многие ли из нас точно знают чего хотят иготовы принять то, что может им не понравиться?Большинству вполне подошли такие телевизионные «консервы».
Долгое время такое телевидение устраивало всех. Бесконечные интерактивные передачи заполняли эфир, позволяя получитьшоуна любой вкус. Но чем дальше, тем более мощный требовался наркотик. И все больше людей не могли оторваться от новостей. Бесконечные освещения вечеринокс моделями, международные встречи политиков,где вы могли находится с ними за одним столом,спортивные соревнованияс неожиданных ракурсов с полным погружением в атмосферу.Но особенным спросом, пользовалась полицейская хроника. Полицейские погони, задержания отстреливающихся бандитов, рейды по притонам и клубам, захваты заложников и много чего еще. Воистину, человеческое желание наблюдать за чужимибедамине знает границ. Но как и любой наркотик, вызывающий эйфорию и привыкание, телевидение таило в себе опасности, когда на утро после дурмана, к тебе приходит тяжелое похмелье реальности. И оно пришло внезапно.
В тот день, я лениво пил пиво, сидя в первом ряду во время одной из передач, типа «Угадай мелодию». Унылое зрелище, нохорошо убивало время.Неожиданнокартинка прервалась на экстренное включения с места происшествия. Где-то за правым ухом, напряженный голос диктора вводил меня в курс дела —напобережье Индийского океана объявлено ураганное предупреждение. И это был редкий шанс увидеть, как надвигается масштабная стихия. Прямо передо мной, сколько видел глаз, был океан. Но вместообычного,лазурного тропического неба, всеоно,до самого горизонта,былосвинцово-черным, а огромные волны накатывалина береграскатистыми,могучими валамии смыкалисьза мной,теряянапордалекопозади. Это было поистинезавораживающеезрелище.
Я всталс креслаи повернулся. Там, залинией прибоя,находилась маленькая прибрежная деревушка, сплошь из легких, укрытых пальмовыми листьями домов.Построенные плотно, стена к стене, они конечно не могли служить преградой буре, а лабиринты узких проходов, только усугубляли панику на побережье.Нагие фигурки бестолково метались между построек, пытаясьсобрать своижалкиепожитки,которые в этом тропическом раю, похоже, представлявшие большую ценность, чем людская жизнь.Они нагружали повозки и мотороллеры разнымскарбом, усаживали на них детишек в коротких белых майках, ставили на них клетки с домашней птицей. Кто-то гнал палкой небольшое стадо коз или торопливо тянул за веревку мула. Повсюду,с оглушительным лаем,сновали собаки,охваченные всеобщимвозбуждением. Большинство стремительно покидали берег, но были и те, кто как я наблюдал за разгулом стихии, завороженные, а может ясно понимавшие всю тщетность бегства. И вотяростныйветер, предвестник бури,ворвался на берег, крепчая с каждой секундой.Яне могегопочувствовать, ведь я был лишь безучастным свидетелем. Но я мог это увидеть. Тяжелый мокрый песоквзмывалввысь,словно дорожная пыль,делаявоздух непроницаемогустым.То, что я сначала принял за клочки бумаги, беспорядочно кувыркающиесяв воздушных потоках,оказалось сотнямичаек, обезумевшихот мощи ветра.Онинеистовокричали, не в силах совладать с силой стихии, которая еще недавно была их другомипособником.Широкие листья тропических пальм, сначала трепыхались, носила ветракрепчала и они стали буквально отрываться от стволов, встраиваясь в общийкруговорот.Легкие крыши домов, как ковры-самолеты, взмывали в воздух и устремлялись вглубь от берега.
Даже самые любопытные теперь обезумели от страха и все живое, и мыслящее, гонимое страхом перед стихией, беспорядочно устремилось от океана. Сутолока была ужасная, сильный давил слабого, люди и животные, обезумев, сбивали друг друга с ног и расталкивали в стороны. Лишь единицы устояли и пытались помогать отстающим. Но было уже поздно.
Страх охватил и меня, и лишь помехи в картинке, от нескольких дронов, которые не выдержали напора ветра или были повреждены летающими обломками, напоминали мне, что я в тысячах километров от места разгула стихии.
И вот ветер внезапно стих. Наверно это эффект сродни воздушной ямы.Впрочем мало кто мог сравнить их доподлинно, ведь то, что последовало после не оставляло свидетелей.
Далекая гладь океана,там, у горизонта загнулась так же легко, как ребенок поднимает край бумажного листа, чтоб свернуть его в трубочку.То, чтояувидел было много страшнейвиденного мной за всю жизнь.Океан на горизонте выгнулся вверх,встав на дыбы, ипрактически досталдо небес.А затем,с невероятной скоростью устремилсяко мне. Стена воды на безумной скорости, вдали, больше похожа на горную гряду в дымке,стремительно несущуюся к вам. И как всякая гора, чем ближе, тем выше вздымаетсяонанад вами. И вот когда она, еще не отличимая от горы маячила вдали, берега достигла первая волна. Совсем небольшая, почти игрушечная на фоне того, что ждало меня впереди, но и ее хватило чтоб смыть все на своем пути.
Небольшой всхлиппоблизости,заставил меня повернуться, рядом со мной стояла маленькая девочка. Азиатка, с длинными блестящими черными волосами и легком льняном платье с яркой вышивкой. Она просто стояла,смотрела, а по ее щекам текли слезы.Она не бежала, не кричала. Ее ноги просто отказывались двигаться.Оцепеневший от напряжения,явыдавил из себя крик— «Беги!».Но она даже непосмотрелана меня.Но мой крик, сбросил сковавшее меня напряжение.В два прыжка я достиг ее и бросился на колени прямо к ее ногам. Колени пронзила безумная боль, которая должна была вернуть меня к реальности, вед под моими ногами не было песка. Но я не придал этому и малейшего значения. Я кричал на нее, пытаясь напугать, умолял ее, взывая к ее благоразумию. Мои руки пытались нащупать хоть частичку ее, хоть малейшую ответную реакцию, чтоб дернуть, вернуть ее к реальности, вырвать из лап страха, но мои руки беспрепятственно проходили через ее тело не встречая ни какого сопротивления.Теперья просто стоял перед ней на коленях и рыдал,вцепившись вволосына своейголове, от бессилия.
Наконецвой достиг своего пика, дажеуменьшенный звуковой системой онсотрясалперепонки до боли. Я обернулся. Огромная,отвеснаястена воды надвигалась на меня, до удара были считанные секунды. Я повернулся к девочке и посмотрел в ее глаза.Они запали в мою память навечно, оставив особую неизлечимую рану. Всяярость, вся мощь природы казалось уместилась в этих глазах и волна оттуда набегала на меня с огромной скоростью. Я распростер руки и обнял девочку, обнял ее проекцию, как мог, едва не теряя равновесие. И вот резкий рывок вырвал девочку из моих объятий. Не знаю как, не знаю почему. Время кажется замедлилось, а может это был лишь побочный эффект разрываемых в клочки дронов, но несколько долгих секундявидел, как водный поток вырывает девочку из песка, подбрасывает вверх и засасывает в водоворот.Явижу ее глаза и кажется только теперь она заметила меня, я чувствую на себе ее взгляд, вижу ее маленькие ручки, они тянутся ко мне. Я тянусь в ответ, пытаясь задержать ее еще хоть на секунду.Волосыопутываютей лицо, мешая ориентироваться, мощные потоки воды крутятмаленькое тело и бросаютиз стороны в сторону.И вот яркий белый свет заполняет ее изнутри, каждая частицаее тела, словно разрушающаяся мозаика, вспыхивает,пока наконец она полностью не растворяется в воздухе, а вместе с ней не исчезает окружающая меня сцена.
В комнате стало тихо. Меня трясло, словно я сам чудом выжил в этой ужасной катастрофе. Моя рубаха вымокла, но на ней не было и капли от прошедшего цунами.
До сих пор, с болью, вспоминаю этот день. Спустя несколько часов, когданаконецпришел в себя,ятак и не нашел сил вновьвернуться туда.Увидеть последствия этого ужаса своими глазами.Хоть, как я узнал потом, вездесущие дроны восстановили картинку практически сразу и следуя по пятам за цунами, показали еще много ужасающих сцен.Не смогяи на следующий день. И лишь еще через день, я, порывшись в кладовке, извлек на свет старый телевизор и включил его в сеть. Незнаюна что я надеялся, ведь к тому моменту трансляции в этом формате уже не велись.К моему удивлению, телевизор показал картинку. Плохого качества, словно снятую на домашнюю камеру. И ведущий, откровенно говоря, больше смахивающийна энтузиаста-радиолюбителя из прошлого, нежели на настоящего диктора, как раз передавал новости с прямым включением с месте катастрофы.Где-то там далеко, что не могла в полной мере отразить плоская картинка, было наводнение. Десятки распластавшихся мертвых тел, вперемешку с мусором и щепками плавали в сотнях озер образованных естественными углублениями в земле.Но всеэто, меня совершенно не трогало.
просмотров
