-Тюрьма, — тихо заканчивает Клод, уставший от реверансов Министра Градостроительства. – Тюрьма!

            Королю хочется плакать. Он сам готов пасть на колени перед советом. Ему жаль Гедеона. Но он не делает ничего, ведь себя ему жаль больше, а люди, что собрались здесь, не потерпят его слабости и попытки к мятежу.

***

            Граф Гедеон бросается навстречу к королю. В глазах просителя яростный огонёк – наконец-то, да, без сомнения! Без сомнения, ему скажут, что его сын будет отомщён, что справедливое возмездие нагонит убийц и грабителей, ведь так? Так?

            Граф Гедеон заглядывает в лицо своему королю и не встречает ничего, кроме усталого смирения. Он отступает, ещё не веря…

            То, что не может произнести король, легко произносит вышедший следом Клод. Он делает знак страже и возвещает:

-Граф Гедеон, князь Торгового Пути, вы арестованы.

            Стража ещё не соображает. Она выполняет приказ, но ещё не понимает всего происходящего. Не понимает и граф. Растерянно сопротивляется, но куда ему – сдавшему и согбенному от горя?

            Лишь слабый хрип срывается с губ просителя, когда его скручивают:

-За что…за что?

-За растрату, — отвечает безжалостный ради народного блага Клод. – Растрату семи мешком белой пшеницы, трёх мешков солёного мяса, тысячи золотых монет, полтысячи серебряных и медяков на две или три сотни – дознание установит. А также за гибель девяти людей.