Рафаэл жил в убогой комнатушке, которую снимал у одной старухи за копейки. Он зарабатывал на жизнь тем, что лепил из глины посуду, бюсты и другие красивые вещи, которые пользовались спросом. Иногда ему делали оптовые заказы — авторские работы всегда ценились. Такие вещи становились украшением любой выставки.
     Рафаэл был из тех чудных людей, которые во время пожара кинутся спасать не годовые сбережения, а хомяка в клетке. Он всегда ставил живое выше материальных ценностей. Он не ел мяса. Он любил людей.
     Листья падали за окном. Рафаэл улыбнулся. Поэтичная пора! Ему хотелось творить. В каждую вещь вложить частичку своей души. Пусть эти вещи доставят людям радость, будут поднимать им настроение в минуту грусти и печали. Рафаэл искренне верил, что так оно и будет. Душа его пела легким минором.
     ОН вышел, чтобы покормить голубей. Он каждый день кормил их и они уже ждали его. Небо нависло над головой. Улицу охватила туманная прохлада. Аллея казалась красно-желтой. Вышли три бездомных кота из соседского подвала. Рафаэл кормил их, поэтому они уже целую неделю ошивались возле. Он любил природу. Он улыбался при виде каждого листика, каждого цветка, такую оживленную радость в нем вызывал живой мир.
     Скоро природа угаснет. Наступит зима.
     Рафаэл с сожалением посмотрел на проходящего мимо опустившегося пьяницу в грязной рваной одежде. Ему стало жаль, что жизнь этого человека так печально сложилась, приведя его к алкоголизму. И вряд ли что-то возможно изменить!
     — Парень, сигареты не будет? — спросил пьяница заплетающимся языком.
     — Не курю, и вам не советую, — ответил Рафаэл. Один из голубей взлетел ему на плечо, другой ел прямо с руки.
     — Лошара! — огрызнулся пьяный. — Думаешь, ты чем-то лучше меня, трезвенник хренов!
     — Каждый сам выбирает свой путь, — спокойно ответил Рафаэл.
     — Так ты у нас еще и философ! — продолжал злиться пьяный, не имея возможности покурить.
     На Рафаэла градом посыпалась нецензурная брань. Он ушел, не ответив ему ничего. Не было смысла связываться с такими людьми — их интеллект и культура общения были низкими, а вместо саморазвития они регулярно подпитывались деградацией. Впрочем, Рафаэл не осуждал этого человека — просто не имело ни малейшего смысла связываться с ним, отвечая грубостью на грубость. Неизвестно было и то, какие факторы заставили этого пьяницу докатиться до такой жизни.
     Рафаэл вошел в комнатушку. Он лепил бюст красивой молодой женщины. Когда волной накатывало вдохновение. Это не была одна из его знакомых, это была ни любовь, ни страсть, ни похоть к женскому телу. Рафаэл считал половой акт чем-то убогим, вызывающим омерзение, паскудящим душу. Девушку, бюст которой он лепил, звали Жизнь, его единственная любовь. Просто любить жизнь и радоваться каждому закату и рассвету, каждому цветению и каждому увяданию.
     Рафаэл дотронулся до прекрасного лица своего творения.
     Кто-то что-то точил. Это была здоровая подпольная крыса. Рафаэл вместо того, чтобы купить отравы, регулярно кормил ее. Крыса уже не боялась и спокойно сидела, когда он находился в комнатушке. Впрочем, они подружились. Теперь будет с кем коротать долгие зимние вечера.