Аманд, выйдя из больницы, пустился в еще более разгульную жизнь, чем ранее. Он не выходил из запоев, барделей. Из его постели не выходили мужчины и женщины. Он по-прежнему лелеял мечту убить отца, а заодно и Шона, который сбежал от него. Аманд придумывал все новые  и новые извращения в постели, порою очень жестокие…
     …Ассистент стал главным хирургом в самой престижной клинике города, его дети учились в самых дорогих ВУЗах. В деньгах не было отказа. Сколько нынче стоит человеческая жизнь? Кто сколько за нее даст? Это зависит от того, смотря кто и для чего сможет пригодиться тем, кто имеет деньги. Кукол можно выпотрошить на материал, который сгодится для других кукол. У кого-то не хватает одной детали механизма, у кого-то другой. Можно выпотрошить целую куклу, чтобы починить поломанную, если у последней водятся деньги. Теперь целая кукла станет поломанной, ее останки выбросят, о ней никто не вспомнит. Зато кукла с новыми деталями своего механизма получила новую жизнь. А какая разница?
     Все было у ассистента, кроме одного — лишился он душевного покоя. Не мог спать ночами, не мог оставаться наедине со своей совестью. Совесть стала его палачом, начав свою медленную экзекуцию. Каждый день представлялось ассистенту лицо парня на операционном столе, которого они убили, чтобы дать новую жизнь чудовищу. И так становилось отвратительно на душе от этого ощущения, что хотелось куда-нибудь исчезнуть, раствориться. В душе был настоящий ад. Но изменить уже ничего нельзя.
     Деньги не принесли ему радости. Он бичевал вам себя, истязая сознание подробностями. Он накрутил себя до такой степени, что начал по ночам слышать шепот, который повторял ему, что он убийца.
     Ассистент больше не мог с этим жить. Он решил сделать что-то, чтобы не помешаться…