Эта  Джоней  Маккафферти  была  настоящей  королевой  и  звездой  этого  стриптиз  притона, она  была  всегда  желанной  на  той  сцене  того  бара  для  всех,  и   этого  ночной  бурлящей  развращенной  и  известной  на  весь  Лос-Анжелес  забегаловки  «Погремушка»  под   другим  названием   «Змеиный  притон».

  Она  сводила  его  с  ума.  И  возможно, сама  сходила  с  ума  от  множества  глаз  видящих  ее  и  очарованных  ею. Но  она  не  видела  его, Терри  Малроя  в  такой  орущей  бешенной  пьяной  толпе  и  среди  пьяных  рож. Да  и  возможно, он  бы  и  не  нужен  был  ей. Ну, разве  только  его  деньги.

  Но  она, эта  жрица  страсти  и  любви  из  бара  «Погремушка», просто  очаровала  Терри  Малроя. И  он  не  мог  без  нее  жить. Швыряя  свои  деньги  ей,  прямо  на  сцену, как  и  многие  в  том  баре. Этой  безумно  красивой  рыжеволосой  шотландской  или  ирландской  с  восточными  корнями  танцовщице. А  она  лишь  громко, нагло  смеялась  им  в  ответ   на   их  призывы  перепехнуться, считая  всех  мужиков,  что  тут  были, видимо  просто  похотливыми  и  развращенными  кобелями. А  когда, Джоней  Макафферти  наклонялась  вниз  своим  трепыхающимися  женскими  грудями. Старательно  и  быстро  собирая  заработанные  своим  «непосильным»  женским  трудом  из-под  своих  голых, красивых  длинных  стройных  и  полненьких, как  у  Иоланды  босоногих  ног, лишь  слегка  прикрытых  длинной  прозрачной  легкой  белой  из  шелка, почти  невесомой  вуалью, разбросанные  по  сцене  денежные  сотовые  купюры, у  Терри  Малроя  текли  даже  слюни  от  сексуального  возбуждения. И  член  торчал  как  бешенный. Сердце  стучало  в  груди. А  жар  любовный  сжигал  его  всего.